Этот факт – очень важный качественно-системный момент, именно его, как говорил Ленин, и не может «вместить» обыденное сознание, ибо ему мешают мерки привычных представлений о природной и предметной материальности явлений. Ход обыденных рассуждений при этом таков: раз подобное (системное) качество в самом предмете не обнаруживается, следовательно, это выдумки, воображаемая форма. Если даже допустить, что она невидимо присутствует в предмете, то, поскольку изменение его происходит независимо от изменений данного предмета, это доказывает, что оно не принадлежит ему. В этих заблуждениях обыденного сознания, не могущего преодолеть «предметного фетишизма», сквозит вместе с тем смутная догадка о том, что «денежная форма вещей есть нечто постороннее для них самих (товаров. – Ред.) и что она только форма проявления скрытых за ней человеческих отношений» (2, XXIII, 100. Курсив наш. – В.К.). Такого рода системные качества, бесспорно, не тождественны, не совпадают с предметными качествами. В этом смысле слова их «предметность» условна.
Нечто аналогичное можно наблюдать и в мире физическом. Так, человек как материальное тело обладает рядом физических качеств в их специфически земном выражении (например, сила притяжения). Покидая же нашу планету и отправляясь на Луну, космонавт должен быть готов к тому, что там он потеряет эти привычные земные качества, поскольку они были свойственны ему не самому по себе, а лишь как частичке, компоненту системы Земли. Конечно, он приобретет на Луне другие системные качества, которые будут, в частности, определять скорость и форму его движений и которые, так же как на Земле, будут казаться ему его собственными качествами. Но это будут уже лунные системные качества.
Таким образом, верно то, что данные системные качества (имеются и другие типы систем и отношений «предмет – система») не обладают обычной, «жесткой» предметной формой, но так же верно и другое – что они объективная реальность и, более того, что (в анализируемых общественных процессах) именно они суть высшие качества вещей.
В плане анализа собственно системных качеств или качеств второго порядка весьма интересно различение Марксом материального и морального износа машин. Материальный износ, связанный с употреблением и неупотреблением техники, дает нам картину производственной амортизации или естественного старения, сопровождающихся физическим снашиванием и разрушением машин. Это естественно-производственный процесс, при котором изменяются предметные, материальные качества машин. Маркс выделяет еще другой, чисто общественный процесс – морального износа, который материально «не персонифицируется», не связывается вообще с изменением физического состояния машин и притом «совершается за спиной производителей». Вот тут уже системные качества проявляются в чистом виде. «Но кроме материального износа, – пишет Маркс, – машина подвергается, так сказать, и моральному износу. Она утрачивает меновую стоимость, по мере того как машины такой же конструкции начинают воспроизводиться дешевле или лучшие машины вступают с ней в конкуренцию. В обоих случаях, как бы еще нова и жизнеспособна ни была машина, ее стоимость определяется уже не тем рабочим временем, которое фактически овеществлено в ней, а тем, которое необходимо теперь для воспроизводства ее самой или для воспроизводства лучшей машины. Поэтому она более или менее утрачивает свою стоимость» (2, XXIII, 415). Таким образом, отдельная машина становится носителем высшего системного общественного качества не сама по себе, а как часть общего парка действующих машин, в сравнении с ними. Именно моральный износ (системное качество) подгоняет технический прогресс, требует совершенствования типов (видов) технических устройств, становится важнейшим фактором, регулирующим общественное производство. За отношениями вещей здесь опять-таки проглядывают общественные отношения людей, реальные отношения общественного производства. Они выражают сложные, интегративные качества общественных систем, несводимые к качествам отдельных их элементов.
Качественный анализ, примененный Марксом в «Капитале», характеризуется еще одним методологическим приемом. Существо его заключается в рассмотрении одного и того же явления в двух качественных аспектах: с точки зрения его качественной природы и с точки зрения его качественной специфики. Первый аспект раскрывает его общее функциональное или структурное качество, второй – его конкретно-историческую модификацию. В первом случае явление берется само по себе, во втором – как элемент или компонент системы, как системное явление. Раздельное рассмотрение этих качественных определенностей очень важно, оно позволяет избежать путаницы в определении природы явлений, их реального конкретно-исторического содержания. Маркс неоднократно указывал на то, что смешение общих и специфических качеств явлений было источником трудностей для классиков буржуазной политической экономии, оно приводило их к таким грубым ошибкам, как сведéние сложных качеств к простым, игнорирование или отрицание многокачественности, конкретно-исторических и системных качеств. Их неумение ясно определить эти качественные различия с неизбежностью приводили и к другим еще более крупным теоретическим ошибкам и трудностям (см. 2, XXIII, 124 и 623 – 624) [10].
10
Следует отметить также, что ошибки смешения общих и специфических качеств, как и заведомые спекуляции на «всеобщих формах и качествах», – явление весьма распространенное и в современной философии и социологии и оно, конечно, требует специального анализа.