Исследуя противоречивость процесса производства абсолютной прибавочной стоимости, Маркс отмечает столкновение двух стремлений – удлинить рабочий день и ограничить его нормой, диктуемой воспроизводством рабочей силы, и характеризует это столкновение как антиномию. Здесь требование капиталиста и требование рабочего как закономерных агентов процесса не ведут свое происхождение от разных оснований, не привходят извне, а вырастают из одной и той же закономерности товарного обмена между капиталом и рабочей силой. Они суть одинаково необходимые и одновременно возникающие определения одного и того же единого процесса. «…Здесь получается антиномия, право противопоставляется праву, причем оба они в равной мере санкционируются законом товарообмена» (2, XXIII, 246). Только такое взаимоотрицание может по самой сути дела выразить здесь действительную логику процесса. И эта антиномия – чисто объективное и строго логическое определение, верное предметной действительности, исследуемой без каких бы то ни было привнесений и «подсказок» со стороны дурной субъективности.
Противоречие внутри единства фиксируется здесь лишь в своей первоначальной форме – как столкновение тезиса и антитезиса. При этом на первом плане – усмотрение равной степени закономерности, равной необходимости тезиса и антитезиса в их взаимном отрицании. Поскольку такова вообще первоначальная форма противоречия, постольку для ее обозначения весьма уместен термин антиномия (буквально: противоречие в законе, конфликт закона с самим собой), подчеркивающий, что тезис и антитезис имеют равную логическую силу и в одинаковой степени объективно истинны. Говоря о диалектическом противоречии (в его начальной форме) как об антиномии, мы тем самым показываем, что содержание диалектического противоречия далеко не исчерпывается этой его формой. Поскольку, однако, сам Маркс этот термин не употребляет сколько-нибудь широко, мы в данном изложении будем чаще прибегать к понятию противоречия даже в тех случаях, когда речь идет лишь о столкновении тезиса и антитезиса.
Маркс открывает противоречия капиталистической системы прежде всего как антиномии в сущности, соответственно в истинном понятии каждого из действительно присущих ей процессов он открывает объективно заостренные антиномии. При этом логическая острота их поддается строгому определению лишь внутри единого целого. В этой принадлежности единому целому – важная предпосылка верного и столь же объективного раскрытия в надлежащий момент также и превращенных форм проявления противоречий. Будучи понята и выведена из антиномии, полярность тоже приобретает значение одной из черт диалектического противоречия. Внутреннюю необходимость принадлежащих друг другу моментов целого и одновременно существование их в виде безразличных, самостоятельных моментов Маркс рассматривает как основные черты противоречия (см. 2, XLVI, ч. I, 392). Каким образом эти моменты становятся характеризующими противоречие, видно из следующего важного пояснения, данного Марксом: противоречие должно быть сформулировано более имманентно, чем только как безразличное, по видимости независимое проявление отдельных моментов процесса, или, вернее, тотальности процессов (см. 2, XLVI, ч. I, 392).
Еще не овладевшее диалектикой мышление как раз и не справляется с тем, чтобы достигнуть «более имманентного формулирования» противоположных определений в их изначальном тождестве, т.е. не умеет формулировать антиномию. Маркс упрекал в этом, например, своих предшественников – экономистов-классиков. «У Адама Смита это (присущее товару. – Ред.) противоречие еще выступает как некое полагание двух определений рядом друг с другом… Оба определения… выступают у Смита внешне рядом одно с другим. Сущность товара в целом еще не выступает у него захваченной и пронизанной противоречием» (2, XLVI, ч. I, 113). Каждое объективное, содержательное противоречие схватывается теоретически сначала как антиномия. Это первый признак преодоления рассудочно-эмпирической «отрозненности» и рядоположности благодаря проникновению мышления в сущностные определения предмета. Это признак соприкосновения с его собственной логикой исторического саморазвертывания («самополагания»). Именно такими и предстают «сращенные» друг с другом противоположности каждого из исследуемых в «Капитале» процессов. Поэтому Маркс говорит: «Капитал сам представляет собой противоречие…» (2, XLVI, ч. II, 36).