- Хорошо, что Марлин не послали на это задание, - немного помолчал и добавил. - И Рема с Питом.
А Джеймс вдруг ясно представил, что было бы, если бы под это заклинание попал тот же Сириус. И, содрогнувшись от этой мысли, налил себе еще стакан. Представить себе мир без Сириуса было выше его сил.
О том, что убить могли и его самого, Джеймс подумал в последнюю очередь, да и то, не о себе беспокоясь. И эта мысль заставила его попросить друга:
- Бродяга… Если со мной что-то случится, позаботься о Лили и Гарри.
Сириус вздрогнул, уставившись на него расширившимися глазами, и яростно прошептал:
- Не говори ерунды, Сохатый, ничего с тобой не случится!
Джеймс только покачал головой со слабой улыбкой и Сириус на мгновение отвел взгляд, поник, но сразу вновь вскинул голову и посмотрел прямо в глаза.
- Конечно, я позабочусь о них, Джим. Мы все позаботимся. Неужели, ты думал, что мы можем бросить твою семью?
Джеймс только кивнул и благодарно сжал его руку. Как же хорошо, когда рядом есть человек, на которого всегда можно положиться, который не предаст и не обманет.
И сейчас тихий осенний вечер, когда он гулял с женой и сыном по знакомым с детства улицам, был таким резким контрастом, что Джеймсу казалось, будто он перенесся в совершенно другой мир, где нет войны, боли и страха.
Глава 49
И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз, залетевших отсюда:
Я тебя никогда не увижу,
Я тебя никогда не забуду.
«Юнона и Авось»
В штабе Ордена Феникса царила сонная тишина - ранним ноябрьским утром никого не было, кроме Сириуса и Ремуса, чья очередь дежурства была в тот день. Дежурные, сменяя друг друга, находились здесь круглосуточно, на случай непредвиденных событий.
Было еще совсем темно, и полумрак комнаты разгонял лишь свет двух свечей да огня в камине, от которого по стенам метались пляшущие тени. Ремус, бледный и измотанный после недавнего полнолуния, сидел в кресле у камина, прикрыв глаза, и казался спящим. Но Сириус знал, что это лишь видимость, и Лунатик мгновенно отреагирует на любой подозрительный звук. Сам он просматривал последние планы, пытаясь найти, в чем они допустили ошибку и от кого Волдеморт мог узнать об этих планах. Но мысли упорно не хотели сосредотачиваться на деле и постоянно уносились к Марлин. Накануне она вернулась с задания вся израненная и едва держащаяся на ногах. Сириус чуть сердечный приступ не заработал, увидев ее, а она только отмахивалась и говорила, что все это ерунда. Все-таки они с ней очень похожи - он в подобной ситуации вел бы себя точно так же. Он тогда практически насильно утащил ее в Мунго, а потом взял честное слово, что она отправится домой и как следует отдохнет.
А еще Сириус осознал, как глупо бояться того, что может предпринять его семья, когда Марлин в любом случае практически каждый день рискует жизнью. И еще более глупо терять время, когда следовало бы использовать каждую минуту, каждую секунду, вырванную у войны.
- Рем? - окликнул Сириус друга.
Тот даже не пошевелился, но губы тронула легкая улыбка, и Сириус понял, что его слушают.
- Можешь сегодня вечером отправить Марлин сову?
- И что я должен ей послать? - спокойно спросил Ремус, словно даже не удивился нисколько, однако глаза открыл и в них блеснуло любопытство.
- Вот это, - Сириус достал небольшую резную шкатулку.
- Давно пора, - философским тоном заметил Ремус. - Бедная девочка уже замучилась ждать, пока ты надумаешь…
- Какой кошмар! Меня окружают люди, которые вечно читают мои мысли!
- Очень мне надо твои мысли читать. Просто ты слишком громко думаешь.
Они глянули друг на друга и одновременно фыркнули. Теперь оставалось только надеяться, что вечером не случится ничего непредвиденного и не разрушит весь прекрасный план.
На этот раз повезло. Вечером, покончив со всеми делами, Сириус зашел к Марлин и вместе они аппарировали к заливу Уош, чтобы полюбоваться оттуда закатом, который в этом месте был совершенно фантастическим.
- И зачем ты меня сюда привел? - с любопытством спросила Марлин, оглядевшись вокруг.
- Сейчас увидишь, - загадочным тоном пообещал Сириус и развернул ее лицом к морю, обняв сзади за талию.
Солнце уже почти село за горизонт - самый край золотого диска едва виднелся над водой. Небо озарялось багровыми лучами, расходящимися в стороны и пронизывающими легкие облака. Постепенно красный цвет переходил в ярко-розовый и фиолетовый. И все это буйство красок отражалось в замершем в полнейшем штиле море. Ближе к берегу вода темнела и становилась непроницаемо-черной. А вот в небе над их головами, где оно уже приобрело темно-синий оттенок, облака по краю словно изнутри светились красным с золотом.