Земля. Севастополь
Я стояла на набережной и со слезами на глазах здоровалась с морем - оно приветственно рокотало, радуясь моему приходу. Вдруг меня кто-то подергал за рукав камзола.
- Ты, Маруся? - спросила пожилая женщина.
- Да, - ответила я, - а кто Вы?
- Меня зовут София Авдеевна, идём, - сказала она.
Я не стала задавать вопросов. То, что нужно я выясню позже, пока же всё выходило так, как сказала Пресветлая. София Авдеевна оказалась адмиральской вдовой и жила неподалёку, в самом центре в старом фонде. Ну как в старом, за годы моего отсутствия старый фонд преобразился и теперь выглядел вполне новым. "Капремонт", - пояснила София Авдеевна, заметив как я разглядываю отреставрированные здания. Когда мы пришли домой, и София Авдеевна усадила меня пить чай, я сказала:
- Вы уже знаете, что меня зовут Маруся. У меня нет ни документов, ни денег, только немного золота. А ещё я беременна.
- Прекрасно! - довольно прищурилась женщина.
- Почему прекрасно? - опешила я.
- Чем труднее задача, тем интереснее решение. С документами, что-нибудь придумаем - будешь моей внучатой племянницей. Зарегистрируем тебя здесь и жить тоже будешь здесь - я одинока и если ты останешься на Земле, у тебя будет жилье. Деньги у меня есть, свое золото не продавай. Я завтра зайду в банк и попрошу ещё одну карточку к своему счету, пока на свое имя - у тебя же покуда нет документов, так что будем временно так перебиваться.
Всю эту информацию женщина выпалила в темпе XXI века, от которого я несколько отвыкла, поэтому я слегка оторопела. Потом поразмыслив, выхватила из её речи пару интересных слов:
- София Авдеевна, почему Вы говорите, что я возможно останусь жить на Земле? Что Вы имеете в виду?
- Деточка, ты же понимаешь, что я не просто так подошла к тебе на набережной. Я, видишь ли, из тех немногих, кому дозволено помнить и знать. Помнить - о своих жизнях, знать - о других мирах. А о тебе меня оповестила Пресветлая - она приходила ко мне сегодня во сне и сказала, что тебе нужна помощь. Вот и всё, - она улыбнулась.
София Авдеевна выделила мне комнату и началась моя новая жизнь на Земле. Вскоре я обзавелась планшетом и первое, что я сделала, ну конечно же, нашла в сети свою дочь. Я глядела на её фото и заливалась слезами - девочка моя, совсем взрослая стала и уже молодая бабушка. Мой драгоценный внук вымахал в здоровенного парнягу и уже женился. У меня есть правнучка, которую зовут - Машенька. Доченька ведет какой-то профессиональный сайт, а её комментаторы всё время её спрашивают почему она не пишет что-то художественное, потому что у неё очень образный слог. Я почувствовала материнскую гордость - скоро-скоро моя малышка запишет. И может быть к ней придёт моя история, как они приходили ко мне. Я ведь и правда - не выдумывала свои истории - они сами приходили ко мне и вели свои рассказы разными женскими голосами.
А потом я начала писать. Моя первая книга вышла как раз, когда моему сыну Ромке исполнилось два года. А ещё через полгода я снова начала танцевать. София Авдеевна с удовольствием брала на себя заботу о малыше, когда я ходила на репетиции. Они приходили меня встречать, а потом мы долго гуляли у моря. Постепенно я вернулась к своей старой привычке - зависать на пляже. Только с Ромычем, поработать там никак не получалось - приходилось в оба глаза следить за этой ракетой в человеческом образе.
Ещё через три года настало время, которого я так боялась - мне нужно было пойти на Ригор, потому что моего драконёнка ждал первый оборот. А ещё, мне нужен был дракон, который смог бы подстраховать первый Ромкин полет, поэтому я не стала дожидаться драконьей лихорадки, решив всё подготовить заранее.
Оптимальным вариантом мне представлялся город, где я когда-то жила - Форин, что в королевстве Фастия. Там и горы невысокие, и находятся относительно недалеко (если лесные помогут до них добраться), и дракон есть и я с ним даже знакома.
Обговорив все детали с Софией Авдеевной, мы с Ромкой пошли рано утром на набережную, там я активировала артефакт и мы шагнули в Лес. Мой Ромка двуязычный - я с ним всегда говорила на русском и имперском, который является и общим языком континента, поэтому он легко перешел на другой язык, как только мы ступили на Ригор. Он в свое время абсолютно нормально воспринял мысль о том, что он не человек, а дракон. Так же нормально он сейчас реагировал на лесных, а в Леснянку, с её меняющимися глазами, вообще влюбился.
Я не спрашивала Леснянку об имперских новостях - зачем мне это? Она сама сказала, что после моего ухода на Землю к ней приходила Саша - спрашивала - не приходила ли я в Лес. Но Леснянка уверила меня, что ничего не сказала дочери. Больше о прошлом мы не говорили.