Возвратившись в столицу империи, Стонер отправил посыльного в дворцовый секретариат с запросом на личную встречу с императором. Такие запросы подразумевали полную конфиденциальность - Стонер очень не хотел, чтобы при его докладе императору кто-либо присутствовал, пусть даже это будет и наследник. Ожидания Ищущего оправдались - император был один.
- Ваше Императорское Величество, позвольте доложить о результате поиска Светлой, - император кивнул, напряжённо глядя в глаза Стонеру, - она на Земле.
- Как ты узнал? Где она взяла артефакт межмирного портала?
- Догадался, Ваше Императорское Величество. Ей не нужно было добывать такой артефакт - она его сделала сама. Светлая - маг весьма высоко ранга. В последние годы она успешно защитила несколько работ по пространственной магии и давно бы уже стала архимагом, если бы не Совет. Её решения по проблемам пространственной магии, значительно безопаснее и дешевле тех, за которые ратует Совет, но они не могли себе позволить признать превосходство иномирянки.
Император скрипнул зубами:
- Убью всех, - прошипел он. - Почему я об этом ничего не знал? А, ну да - если бы я её спросил, если бы хоть раз поинтересовался её занятиями, то не задавал бы сейчас глупых вопросов.
- Я скрытно сходил на Землю, Ваше Императорское Величество, я видел её, так что факт нахождения Светлой подтверждён.
- Кто-то ещё знает?
- Нет.
- Тогда молчи. Я должен подумать. После я вызову тебя и сообщу контуры действий. Да, Стонер, скажи - сколько времени дракон, не Ищущий, может безопасно провести на Земле?
- Не более пяти часов, в полгода, Ваше Императорское Величество.
Земля. Севастополь
Я сидела на скамейке на Севастопольской набережной, с наушником в одном ухе, уронив на колени, забытый планшет и вела свой вечный разговор с морем. Солнце клонилось к закату, отдыхающие и горожане гуляли и слушали уличных музыкантов. Шум голосов и звуки музыки, доносились до меня, словно сквозь слой ваты - основное место занимал голос моря.Ромка взял напрокат старинные ролики, вновь вошедшие в моду, как ретро-увлечение и нарезал на них с бешеной скоростью, крича на поворотах: "Мама, смотри!" Вдруг я обнаружила, что уже не одна в своём уютном пространстве. У моих ног на коленях стоял один очень знакомый синеглазый дракон: "Прости меня, Маруся, - сказал он. - Я люблю тебя больше жизни. Прошу тебя - выходи за меня замуж". Я молчала, а он всё стоял на коленях. Вокруг нас начала собираться толпа. Народ сначала молчал, а потом из толпы раздался веселый, явно подвыпивший, мужской голос: "Ой, девка, гляди, пробросаешься - вон какой красавЕц на коленях стоит!" Ему ответил женский голос: "То-то и оно, что красавец. Гулящий небось. Нагулялся и притащился прощение вымаливать. Эй, девка, гулящий он у тебя?!" "Ещё какой, гулящий!" - откликнулась я. "Гулящий, не гулящий, а пришёл ведь! И прощения просит!" - вклинился другой мужской голос. "А чего ещё говорит?" - с интересом прозвенел девичий голосок. Я фыркнула: "Люблю, говорит, замуж зовёт". Девичий голосок ахнул: "Лю-юби-ит! За-аму-уж!" "Да не тебя, дурёха!" - загоготал чей-то басок. "Прости ты его", - жалостливо сказал женский голос. "Не хочу", - насупилась я.
Тут сквозь толпу протолкался Ромка: "Мама, кто это?" В толпе охнули: "Ты чего, пацан, не видишь - отец это твой. Вы же одно лицо просто, только волосы у тебя материны". Я подтверждающе кивнула: "Да, сынок, это твой отец". На Дара было жалко смотреть. Он не отрываясь смотрел на Ромку, потом выдавил: "Сколько тебе лет?" Сын сурово ответил: "Уже шесть почти - я взрослый". В толпе притихли. "Ты чо, мужик, не знал, что у тебя сын есть?" - спросил императора какой-то морячок. Тот отрицательно помотал головой, видимо, не найдя слов. "А ты, почему не сказала?" - строго нахмурился морячок. "Не могла, - ответила я. - Он на другой в это время женился. Она богатая, молодая, красивая, знатная. А я кто? Простая севастопольская девчонка. Вот меня и попросили с жилплощади". "Ну, ты, мужик, и дерьмо!" - сплюнул морячок. Император опустил голову и снова сказал: "Прости, Маруся. И ты, сын, прости меня". "Эх, девка, - продребезжал чей-то старческий голос, - мало ли что в жизни бывает. Если любишь - прости, а не любишь - не тяни мужику душу по жилочкам, не изгаляйся". Я вздохнула и встала со скамейки: "Всё, граждане, цирк окончен. Поднимайся, Дар, идём, - потом нашла глазами Ромку: - Пойдем домой, сын".