В той области был человек, которого звали Али Кухандизи. Он жил там уже некоторое время и занимался воровством и грабежами. Несколько негодяев, люди ловкие, пошли к нему в товарищи и они [вместе] шарпали караваны и грабили деревни. Весть об этом еще раньше доходила до эмира, но сколько он ни посылал [туда] шихне, злодейств его прекратить не могли. Когда [эмир] прибыл в те края, сей Али Кухандизи прибрал к рукам одно место, которое называл Кухандиз, — окруженную прочной стеной жерловину на вершине горы, которую никак нельзя было взять с бою. Удалившись туда, он посадил там многочисленных воров и бродяг[1323]. За время смут, кои случились в Хорасане, они причинили много зла: разбойничали и убивали людей и [тем] прославились.
Когда Али услышал весть о высочайшем знамени, что оно дошло до Первана, он укрылся в эту жерловину и приготовился отбиваться, ибо у него было весьма много продовольствия, проточная вода и луг на той горе, а проход был один, и Али был спокоен, что его никак нельзя взять с бою. Эмир, да будет им доволен Аллах, по пути расположился на берегу речки. До той жерловины было полфарсанга. Войско собрало много кормов, нужды не было, ибо травы было на целый мир. Нет ей меры в пределах Гузганана, потому что он — луг цветущий, и прекрасный. Нуш-тегин Новбати в силу того, что был правителем Гузганана, попросился [пойти] в бой, хотя был еще безбородым и находился в серае [государя]. Эмир согласился, и он с пятидесятью безбородыми /561/ своими гулямами отправился к той жерловине. С ними пошли человек пятьсот дворцовых гулямов, а также тысячи три-четыре народу из разных отрядов[1324], кто подраться, кто поглазеть. Нуш-тегин находился впереди. Завязали бой, но сидевшим за стеной беспокойства было не много; они скатывали [вниз] камни.
Гулям моего наставника Бай-тегин тоже пошел помогать...[1325]. Бай-тегин этот еще жив, человек он ловкий и дельный, наездник, мастер владеть всяким оружием и нет у него также соперников в игре в мяч. Ныне в лето четыреста пятьдесят первое, когда я довел историю до сего места, он несет службу государю великому султану Абу Музаффару Ибрахиму, да осветит Аллах его доказательство, службу самую особую и служба та — човган, владение оружием, [метание] копья, стрельба из лука и другие телесные упражнения. К тому же сила, значение и благоволение моего наставника помогли ему, и он достиг высоких чинов.
Бай-тегин бросился к Нуш-тегину Новбати. “Куда ты лезешь? — сказал ему Нуш-тегин, — там камни катятся, ударит камнем — и нет тебя; а случись с тобой беда, никто от ходжи-начальника Бу Насра не отделается”. — “Я еще чуток продвинусь вперед, а там погляжу”[1326]. Бай-тегин пошел, покатились камни, он увертывался, потом крикнул: “Я иду посланцем, не бросайтесь!” [Сбрасывать камни] перестали. Бай-тегин добрался до самой жерловины. Вниз опустили веревку и подтянули его вверх. Он очутился на месте высоком и неприступном и подумал про себя: “Попался в силок!” Его повели к Али Кухандизи и он проходил мимо множества людей в полном вооружении. “Зачем пришел? — спросил его Али, — ежели ты хоть один день видел Бу Насра, то было бы нелепо подвергать себя этой опасности, это решение — не решение Бу Насра. И кто этот мальчик, с которым ты шел?” “Это мальчик, который захотел с тобой сразиться; он эмир Гузганана, гулям из числа шести тысяч гулямов, кои имеются у султана, — ответил Бай-тегин. — Он послал меня к тебе с устным сообщением: было бы жалко, коль такой человек как ты, раияты и владение пропали бы даром. Выходи, я отведу тебя к государю и получу [для тебя] халат и чин серхенга”. — “Надобно [прежде] помиловать [меня] и дружественно заверить”, — возразил Али. У Бай-тегина был перстень с яшмой, он его снял и сказал: “Это перстень государя султана, он его дал эмиру Нуш-тегину и сказал, что посылает тебе”.
1323
*** — этим словом назывались деклассированные элементы города и деревни, главным образом разоренные произволом помещиков и феодальной администрации крестьяне, бежавшие из родных деревень и скитавшиеся по стране. Нередко они приставали к шайке воров и грабителей.