Касыда
Если сердце царь оторвет от пиров в саду роз,
Он легко царство к рукам приберет, легко!
Царство есть что-то дикое, а посему знаю то,
Что от человека оно никак не зависит.
Правосудием можно его укротить и, коль его укротишь,
Человечным станет оно и все переменится в нем[1471].
Кто же скажет тебе: не пил бы вина?
Пей вино, получай опьянения радость,
Пей вино, но не так, чтоб в конце концов
Не терпеть его больше, как младенец груди.
Знает ли царь, что означает есть и спать?
Все дети, ходящие в школу, то знают.
Коль осмотрителен царь в своем деле бывает,
Он врага, связав, из сада удаляет в тюрьму.
Змея бывает врагом и, вырвав ей зубы,
Не считай себя безопасным, коль нужны тебе зубы.
Будь осторожен с врагом, когда он становится другом,
И муга[1472] страшись, когда он принял мусульманство. /636/
Книге полезной заглавие дано ей в похвалу,
Но можно узнать по заглавию и вздорную книгу.
Когда себе царь справляет мишурный кафтан,
Враг разрывает его до тесьмы ворота.
Не прельстится величием слона и балдахина,
Каждый, кто испытал презренность верблюда с седлом.
Искусный мастер не бывает недвижим,
Ибо и небосвод стал вращаться для какого-то дела.
Ма'мун был из владык державы ислама,
Ровни ему никогда не видал араб и дихкан.
Из шелка джуббу он носил столь долго, что
Она износилась, истерлась на нем, изветшала.
Много тому удивлялись недимы,
Спросили его о причине они.
Ответил: “После царей остаются предания
У арабов и персов, а не льняная одежда и тузская.
Если царь восседает и спит на шелку и на бязи,
Слишком тяжел хафтан[1473] ему кажется.
Царство, кое берешь ты в доспехе, с копьем,
Нельзя отдавать за водоем и душистые травы.
Если воинства сердце царь не будет беречь для себя
И во дворце, и на поле сраженья,
То как же в сраженье дело удастся ему?
Он унижение потерпит от униженных чертогом.
Хоть с помощью денег и крепнет войска дух,
Но вдохновлять его нужно и угощеньем.
С лекарем вежливо ты обходись, чтобы здоровье
Твое сохранял он лекарством и снадобьем.
Хочешь быть безопасным от злосчастных людей,
Не отходи от Корана и речь веди по Корану.
С ним благочестие связано, а знание с покорством.
Связана слава с величием души, а с диваном — поэзия.
Созданье формой сильно, а нрав — образом жизни.
Вера сильна сокровенною думой, а царство — султаном.
Царь тароватый, лев поля битвы, Мас'уд,
С ним счастье заключило союз!
О ты, кем постоянно украшено время,
Впрямь словно сад в месяце нисане[1474],
Если вероотступник домогается признания пророком,
Лучше пусть от руки твоей он не получит поддержки. /637/
Рати силы ислама и помощи божьей,
Пророчества ради и доводов веры,
Могучую руку имей и речистый язык;
Моисею, сыну Имрана, из двух помогало одно.
Богу хвала, что снова досталась мне
Милость тебя лицезреть в сем веселом дворце.
Раз невредим ты вернулся в столицу обратно,
То мы не боимся, ежели кто-то умрет.
Есть поговорка такая: человек коль на месте,
У него не иссякнет запас и добро.
Право, не сегодня этаким стал Хорасан,
Он постоянно такой с тех пор, как стоит.
Царство владыки вселенной больше, чем царство твое,
Но разве большая часть мира не в разореньи?
Если враг в бою захватил твое снаряженье,
То ведь дьявол сперва захватил престол Соломона.
А если еще и обиду нанес тебе враг твой,
То разве не был обижен Юпитер Сатурном?
Дождь есть милость господня на свете,
Но благотворность дождя бывает с грозой.
Нам от нас же досталось, коль взглянуть хорошо
На топор и на дерево, на терпуг и железо.
Дело снова начни, коня и клинок справь другие,
Особливо, когда зима уступит весне.
Ежели ты с раиятом и ратью помиришься,
То от согласия получишь двух витязей сильных.
Оттого, что ты господин князей века,
Оттого, что из всех тебя выбрал господь,
Ящер, лев и орел от сей для них вести ужасной
Сил лишились в воде и в глубинах пустыни.
С тем, кто не верит, что поступил дурно,
Не обращайся как с неприятелем.
Если пери и человек стали печальны от события этого,
Диву не дастся никто из животного царства.
Не выпьет вина тюльпана листок, не подарит улыбкою туча
Впредь, покуда не дашь повеления обоим.
Ты владыка Ирана еси и был им и будешь,
Хоть и вознесся люд низкий восстанием.
Но тот, кто сдуру пошел на господина войной,
Ему в плоть всадили стрелу, ибо бог оставил его.
В тот день утонул Фараон, когда для познания Нила
Хамран сделал несколько шагов.
Оплот государства Насира-Ямина.
Считай во всем мире прочней, нежели то. /638/
Ведь рано иль поздно от страшных ударов подмоги-меча
Все враги разбегутся с израненным телом.
И если конь не сумеет тебя понести,
На слоне ты поедешь как Рустем, сын Дестана.
Если какой-то слуга твой совершил прегрешение,
То совершил его мир ради хлеба и платья рабов.
Если согласен принять ты судьбы извинение, то ладно,
Ведь в поступке своем она принесла покаяние.
Царством ты правишь как море с жемчугом скатным,
Чтобы надрывались другие за мелкий жемчуг.
Венец тебе золотой и неусыпное счастье!
Тому, кто противник тебе, — нищета!
Роза такому как ты аромат не жалеет,
Что же говорить о колючке Египта?
Не тревожь этим лучше ты сердце твое,
Ведь не будут слова эти тайной на свете.
Не стихи я слагаю, когда так говорю, говорю,
Вложив в свою речь всю Лукманову мудрость.
Да будет всем явно, я в стихах не пою
Кудри, ланиты да игру глаз красавиц, —
Я пою бескорыстно похвальное слово эмиру,
Ибо мне ведом припас для обоих миров.
Заботишка есть в голове сей как мяч,
Оттого спина моя стала смолоду клюшкой.
Господь твою жизнь продлит, государь,
За припас, что утрачен был в этом походе.
Только чтобы славить тебя я решаюсь дышать, ибо
Имя мне нужно хлеба насущного ради,
Дабы солнце сияло на небосклоне
Впрямь как чаша златая в тазу.
Радостен будь, серебром сыпь и златом,
Царством правь, приказ и запрет полагая.
Пусть румян будет лик твой и процветай,
Дабы недруг пал жертвой меча твоего!
вернуться
1473
*** — Фуфайка, носимая под броней или, по другим сведениям, шлем и кольчуга и вообще военные доспехи.