Эмир созвал тайное совещание с везиром, аризом, Бу Сахлем Завзани, сипахсаларом и старшим хаджибом и показал им записки. “Хорошо удержали тот город, — сказали они, — и Эмирек держится посреди этакой смуты, что поднялась. Войско надобно послать, может быть, Балх останется в наших руках, ведь ежели противники его захватят, Термез, Кубадьян и Тохаристан пропадут”. “То, что написал Эмире Бейхаки, он сообщил и написал неладно, — произнес везир, — потому что положение, которое создалось в Хорасане, невозможно поправить кроме как с присутствием там государя. Тем, что несколько человек удержат за [собой] какой-нибудь чардивар[1489] дело не сделается, ибо врага есть подмога. В Балхе имеется много гнусных людей, злонравных и злонамеренных, и у Эмирека нет никакой подмоги. Слуга [государя] что знал, то доложил, а высочайшее мнение /644/ превыше [всего]”.
“Я скажу то же самое, — проговорил Бу Сахль, — что говорит ходжа. Эмирек Бейхаки полагает, что жители Балха ему покорны, как были раньше. Ежели посылать туда войско, то менее двух тысяч конных послать нельзя, ибо коль скоро будет меньше, то случится бесчестье. К Арслан-хану отправился посол и слуге [государя] представляется вернее в этаком деле подождать, что скажет хан, а здесь надобно дела налаживать. Ежели они согласятся с нами, то поусердствуют и поведут войска, а с этой стороны двинется государь, войска соединятся, и дело пойдет чисто. А ежели не придут, [наших] слов не послушают и будут лицемерить, тогда надобно будет действовать в силу своего понимания дела. Но посылать войско, чтобы удержать Балх, не стоит”. Сипахсалар, старший хаджиб и свитские говорили: “Это так, но от посылки салара с отрядом ратных людей в Тохаристан убытка не будет, он ведь наш. Коли станет возможно, что они сумеют сохранить в руках Балх, то было бы прекрасное дело, а коли не сумеют — ущерба не будет. Ежели войско не послать, хорасанцы совсем отчаятся в сей державе, и воинство и раиягы”.
Беседу поэтому кончили постановлением спешно отправить хаджиба Алтунташа с тысячью разного рода всадников и удалились. Начали деятельно снаряжать Алтунташа. Везир, ариз, сипахсалар и старший хаджиб сидели, составляли поименные списки отборных воинов и раздавали чистоганом серебряные деньги, дабы войско снарядить сильное. Эмиреку мы ответили со спешной почтой и скорыми нарочными гонцами, что идет сильное войско с именитым саларом. Тебе, мол, горожанам и прочим падать духом не следует, а нужно принять все меры предосторожности, чтобы сохранить город, ибо за записками следует войско. Во вторник эмир выехал на хазру, что напротив поля Шабехар, и [там] сел. Войско, построившись в порядке, прошло мимо него, отменно снаряженное, на добрых конях. Хаджиб Алтунташ с предводителями явился на хазру. “Идите смело, — сказал эмир, — ибо вслед за вами мы пошлем еще войско, а затем и сами тронемся. Не от врага произошло этакое событие, /645/ а оттого, что случился голод. Придет хан туркестанский с большой ратью, и мы тоже двинемся, чтобы поправить это дело. Сохраняйте бодрость и когда придете в Баглан, посмотрите: ежели сумеете внезапно пройти в город Балх, то соблюдайте осторожность и ступайте, чтобы занять город. Жители города и находящееся там войско при виде вас воспрянут духом и соединятся с вами. А ежели туда пройти невозможно, то направляйтесь в Вальвалидж и держите в руках Тохаристан, покамест вам не будет приказано то, что надлежит приказать; и слушайтесь писем Эмирека Бейхаки”. — “Сделаем так”, — ответили они, а эмир сел за вино.
Везир позвал меня и сказал: “Пойди и передай от меня Бу Сахлю, дескать, видишь ли, что происходит? Пришел такой враг, как Дауд с многочисленным войском, перетряхнул Балх и по слову трех-четырех калек, ложной надеждой коих кормится [эмир], положили вороне на хвост войско; погляди, что выйдет”. Я пошел и передал. Тот ответил: “Дело вышло из границ; нельзя сказать решительней, чем сказал великий ходжа. Ты слышал, что я говорил в подкрепление его, но оно услышано не было. Здесь уж не Серахская пустыня, а отправлением обязанностей везира занимается ныне Бу-л-Хасан Абдалджалиль. Посмотрим, что объявится”.
Во вторник, семнадцатого числа месяца зул-л-ка'да[1490], эмир отправился в крепость. Хозяином, принимавшим гостей, был кутвал. Устроили [прием] с большим благолепием, и весь народ усадили за столы. Пили вино. Эмир очень милостиво обходился с сипахсаларом и хаджибом Субаши и любезно разговаривал. В час пополуденной молитвы весь народ удалился счастливый. Эмир лег почивать, так как оставался там допоздна. На другой день, в среду, эмир открыл прием в крепости и разбирал дела. После разбора дел он созвал тайный совет, который продлился до позднего утра. “Разойдитесь, — сказал эмир, — все, что было предусмотрено на сегодня, сделано”.
1489
*** — чардивар — дословно четверостение, так называлось место в степи, огороженное четырьмя земляными валами, за которыми укрывали скот и отсиживались караваны во время нападений на них.