Когда читаешь о систематических неудачах Мас'уда на войне с Сельджукидами, то невольно возникает мысль о том, что причина тому кроется не только в отсутствии у султана дарования полководца, не только в дурном снабжении армии и неприспособленности ее вести боевые операции в условиях пустыни, но что была еще какая-то сила, усугублявшая и без того тяжелое положение армии, сила, которая располагала ее на таких лагерных стоянках, где нет ни воды, ни корма для животных, сила, которая всячески поддерживала в голодающих бойцах ропот и нежелание драться с противником, которая каждый раз препятствовала развитию успеха даже в редких случаях победы, выпадавшей на долю войск Мас'уда, которая, наконец, в момент решительного сражения толкнула часть войск к переходу на сторону противника, а другую часть увлекла в беспорядочное бегство. И понемногу в голову читателя приходит другая мысль, мысль о существовании заговора близких к престолу людей, которые, прикрываясь всеобщим недовольством в стране, задались целью произвести дворцовый переворот, лишив сначала Мас'уда могущества путем военного разгрома, и что заговорщики находятся здесь же, в армии. Почувствовал это или узнал достоверно и сам Мас'уд. Сейчас же после возвращения жалких остатков войск из-под Денданекана в Газну, он со свойственным ему коварством приказывает арестовать всю военную верхушку: главнокомандующего Али Дая, командующего войсками в Хорасане, хаджиба Субаши и начальника гвардии Бектугды. Тем временем сильный отряд хаджиба Алтун-таша, отправленный на усиление гарнизона Балха, на который возлагали большие надежды, был в пути рассеян противником вследствие преступной беспечности.
Напряженное состояние среди войсковой старшины и лиц, окружающих Мас'уда, нарастает все сильней и достигает высшей точки в дни отъезда султана и Индию. Абу-л-Фазл, продолжая в это время официально оставаться помощником Абу Сахля Завзани, ведет себя несколько странно, как можно заключить из его же повествования. Он выступает как бы посредником между недовольной войсковой старшиной и Мас'удом, настойчиво уговаривает Абу Сахля уехать в Буст, куда его посылает султан, а сам в эти дни очень сближается с везиром Ахмедом, сыном Абдассамада, которого Мас'уд вместе с царевичем: Мавдудом и сильным отрядом войск посылает из Газны в сторону Тохаристана в виде заслона. Бейхаки уговаривается с везиром о необычайной тайнописи между ними и принимает от него ценный подарок за то, что его стараниями кедхудаем при Мавдуде был назначен зять везира. Абу-л-Фазл упоминает о последних приготовлениях султанского двора к отъезду в Индию, но ничего не говорит о том, собирался ли он сам тоже выехать из Газны вместе с двором. В дороге, как известно, гулямы сначала ограбили султанский обоз с ценностями, а затем задержали Мас'уда в одной из крепостей. Вслед за этим был провозглашен султаном его брат Мухаммед, а Мас'уд умерщвлен в заключении[18].
Возможно, что это и было целью заговора, возможно, что Абу-л-Фазл в какой-то степени был в нем замешан, за что и был изгнан из государственного секретариата, когда Мавдуду все же удалось завладеть престолом. Вскоре был отравлен в тюрьме и везир Ахмед, сын Абдассамада[19]. Не менее вероятно, что были и такие заговорщики, которые стремились возвести на престол другого брата Мас'уда, Абдаррашида, человека тоже достаточно безвольного и бесталанного, «удобного» для феодальной знати. Абдаррашид во время борьбы Мавдуда с Мухаммедом согласился соблюдать нейтралитет[20], но надежды сделаться главой государства, видимо, не оставлял. Через восемь лет после смерти Мавдуда верховная власть перешла к нему и он, возможно, за помощь, оказанную ему Абу-л-Фазлом еще до воцарения Мавдуда, назначил его руководителем государственного секретариата. Это, очевидно, и был подъем в суровой полосе жизни нашего автора, последовавший за падением при Мавдуде. Может быть, его политические «ошибки», за которые он поплатился, заключались именно в причастности к указанным заговорам.