Уже завтра, конечно же, окажется, что это Сатин Криз подговорила своего старого друга из Штаба, Дабу Лессера, чтобы продемонстрировать, как плоха Республика… Да, глупый ход, но что ещё ей остаётся, или утратить последние крохи власти и личного благополучия, или совершить такой «ход отчаяния». Эта информация стала последней каплей: народ восстал и принял поддержку Дозора, на этой волне присоединение Мандалорского сектора к КНС, а также жестокая расправа над «республиканскими эмиссарами» и правительством Сатин Криз было абсолютно закономерно.
Мандалору вновь пришла пора стать разменной монетой ситхов…
* Премьер-министр – глава правительства именно планеты, своего рода губернатор. А герцогиня – глава всего сектора. Она единолично решает вопросы о назначении губернаторов, может присвоить себе их полномочия, но при этом должна (в теории) решать стратегические задачи, вроде выхода из состава Республики, отказа от армии и флота, создания «федеральных» законов и т.д..
** Ваша Светлость герцогиня Мандолорская – обращением являются все четыре слова, а потому выделения запятыми нет.
========== Глава 15 ==========
– …новые армии не приблизят конец войны. Непомерные расходы приведут Республику к краху. Вбрасывание клонов в зону конфликта работает на разрушение, а не на победу. Именно поэтому необходимо принять Резолюцию* о прекращении производства клонов и сделать упор на переговорах, дабы прекратить насилие и ненависть, – громко закончила патетичную речь сенатор от Набу, вернувшая, благодаря своему фанатизму и «друзьям», былой политический вес в глазах заинтересованных и просто не слишком разумных сторон.
Сенат Республики громко рукоплескал ей – многим эта война была вредна, да… Но их влияние, не смотря на общее количество, было совершенно ничтожно.
– Исторический момент, милочка, – приятным баритоном сказал сенатор Мира Теней вместо приветствия выходящей из ложи Наберрие.
– Спасибо, сенатор Дичи
– О, это не комплемент. Не стоило говорить подобное. Это… Непатриотично
– Лично я нахожу непатриотичным Ваш милитаризм**.
Сенатор от Умбары недовольно нахмурился и остановился, провожая Наберрие снисходительным взглядом. Фанатичка, тупая как пень фанатичка, которую используют в своих целях её «друзья» из будущего Альянса… ей и невдомёк, что их всех уже «ласково» держат за чувствительные части тела. Альянс никогда не родится и он, сенатор Дичи, глава корусантского отделения контрразведки Умбары, проследит за этим. Скоро он красиво уйдёт в тень… И нанесёт группе предателей сокрушительный удар.
Слабая улыбка скользнула по бескровным губам. Да… Скоро.
*
– Истина, ты сотворила чудо! – сказал сенатор Онаконда, беря последний в своей жизни бокал альдераанского вина.
– Ты выступила великолепно, – одобрительно улыбнулась своей марионетке Мон Мотма.
– Спасибо. Но, наверное, стоит дождаться голосования, прежде чем торжествовать, – тепло сказала последняя Наберрие, вдыхая прекрасный аромат дорогого вина.
– Какая свежая идея! Наберрие впервые в жизни высказала здравую мысль, – пригибаясь сверх меры вошла в помещение пожилая каминоанка.
– Сенатор Буртони. Это частная беседа, – недовольно нахмурилась набуанка.
– Частная беседа… Или заговор сепаратистов? – ехидно – на каминоанский манер – сказало в воздух сгорбленное вторичноводное.
– Как смеете Вы? Мы не за сепаратистов, а не за конец войны! – воскликнула помощница Онаконды.
– Пополнение действующей армии не позволит возобновить переговоры, – спокойно сказала Наберрие.
– Дипломаты давно профукали Республику, – каминоанка растянула губы в жуткой неживой улыбке.
– Сенаторы. Пожалуйста… – попыталась вставить слово Мотма.
– Сенатор Буртони. Каминоанцы за свою технологию клонирования получили места в Сенате. Но они не дают Вам безраздельной власти, – сказал сенатор от Родии, оттесняя пожилую каминоанку к дверям. – Благодарим за визит, сенатор. Нам бы хотелось продолжить беседу. Если Вы не против.
– Наслаждайтесь всеобщим вниманием, пока можете, предатели, – ласково сказала Буртони. – Эта война закончится не скоро.
Лица лидеров Комитета Предателей, как их называют в прессе, исказились в недовольных гримасах – даже прогнившая насквозь мразь не любит, когда её тыкают носом в её же гниль. Двери с громким шелестом сервоприводов сомкнулись за спиной сенатора клоноделов, оставляя в помещении не лучшую атмосферу. Сенаторы хором, на грани чувствительности, выдохнули.
– Что ж, мы на верном пути, раз сенатор Буртони всполошилась.
– Главное, мы серьёзно продвинулись в борьбе против их Билля.
– За Победу! И окончание войны! – громко сказал Органа и соратники пригубили вино.
– Сердце… – родианин коснулся груди рукой с присосками на конце пальцев. – Я не могу… дышать…
Онаконда бессильно комкал в тонких пальцах дорогой шелк джедайских шелкопрядов, как будто пытаясь заставить сердце биться. Сенаторы кричали и звали врача… Бесполезно, конечно же: сенаторы вот уже восемь веков не позволяли «всякому отребью» в лице медиков-органиков и неподконтрольным им медицинским дроидам, с их архисложным программированием и запутанной системой шифровки, дублирования и хранения информации, появляться в здании главного законодательного органа.
Так бесславно закончилась жизнь одного из главных членов Предательского Комитета – от удара в спину со стороны верной помощницы. Собаке – собачья смерть. Очень скоро родина лягушек-переростков покинет Республику… Под чутким руководством новых лидеров – тех самых, что не желали вступать в войну, но которых вынудил участвовать сенатор Фарр.
*
– И все мы понимаем, что Онаконда не был идеальным. О лучше других знал свои ошибки, но никогда не поступался принципами и то, что он делал, он делал для своего народа. Чьи нужды были всегда превыше всего, – спокойно говорил Сайлуд. – Он лучше других знал все свои ошибки, но никогда он не поступался принципами. И то, что делал, он делал для своего народа, чьи нужды всегда были превыше всего.
«Забавно», – размышлял Доппельштейн, одним из потоков сознания наблюдая за прощанием с усопшим. – «Какая странная штука – политик этого мира. Фарр предавал так часто и так нагло… Только за Войну Клонов, неполный первый год которой он застал, он успел предать Республику, свой народ, о котором якобы заботился, «любимую племянницу», вице-короля Торговой Федерации, самого себя – когда начал голосовать за мирное решение Сепаратистского Кризиса, хотя сам добровольно проголосовал за создание ВАР… Столь много, столь часто и столь нагло не предают даже ситхи, а это уже показатель. И всё равно он останется в истории Героем: сторонник мира и дипломатического решения военных вопросов, радеющий за свой народ, честный, неподкупный… Само совершенство. Как там говорил этот, как его?.. Дейссид Уатил: «Есть много лояльных сенаторов, недовольных этим назначением, но вы должны понимать, что, независимо от своего бахвальства и неприязни к Палпатину, Фарр является идеальным изображением лояльности. Он ненавидит сепаратистов. Он любит Республику. И он готов сделать всё, чтобы её сохранить», ха! Правильно Джинкс говорит, нужно выжечь этот гадюшник плазмой… Но пока рано, рано».