Немного взбодрившись, я принялась за, скажем так, «переваривание». Я раз за разом прокручивала моменты нашей встречи, раз за разом все анализировала. Я не могла понять одного: почему я стала по-другому чувствовать. В итоге, я сделала вот какой вывод, что между нами образовалась некая недосказанность. Мы не обсудили произошедшее между нами, поэтому мне трудно все это воспринимать.
Стало немного легче. Ну, вот, мол, все встало на свои места. Но внутри все равно завелся какой-то червь, который такой: «Неее, ты же понимаешь, что это всего лишь оправдание. Дело то в другом».
Но этот червячок идет лесом, а я в столовую.
***
Уже прошло несколько дней. С Максом я так и не поговорила. Складывалось ощущение, что он бегает от меня. Мужчина вечно занят. Из-за этого мое предположение насчет недосказанности теряло актуальность. Видимо, ее ощущала я одна, у Максима было же все хорошо. Я начала терять терпение, а он лишь « прости, малыш, занят», « подожди немного, много работы», « очень скучаю, но ничего не могу сделать». Это слегка напрягало. Но я же не какая-то истеричная особа, раз говорит, что занят, значит занят. Нужно подождать. Но дни уже начали превращаться в недели. А может проблема во мне? Может Максим разочаровался во мне как в женщине?
Но потом стало не до этого.
Никто не знал. Я полностью ушла в свои проблемы, что абсолютно ничего не замечала. Видимо, не я одна.
Это произошло рано утром, когда по непонятной мне причине утро началось с криков. Можно подумать, что в этом такого? Для этого место это нормально. Но что-то было не так. Уж больно знакомый крик.
В коридоре уже образовалось столпотворение, все толкались, возмущались и пробирались вперед. Вереница людей привела меня в комнату Мадины. Что случилось? Толпа вынесла меня почти в самый центр комнаты, где стояла Алиса. Она была жутко бледная. Девушка сидела на коленях, схватилась за волосы и слегка раскачивалась. Я подошла к ней и дотронулась. Взглянув на меня, она попыталась что-то сказать, но ничего не выходило. Подруга лишь сильнее начала раскачиваться, а глаза замертво застыли в одной точке.
Трудно было что-то понять. Кругом какой-то шум, движения, суета. Я не могла сосредоточиться на чем-то одном, картинки резко сменяли друг друга. Я снова взглянула на подругу, ее взгляд в один момент стал пугающим, устремленным куда-то мне за спину.
Из ванной на носилках вынесли Мадину. Она не шевелилась. На руках затянуты бинты.
Ее отнесли в больничное крыло, где несколько часов длилась операция. Где мы совершили ошибку? Я, Алиса и Лаура воспринимали это на свой счет. Каждая из нас винила себя в этом, в нашей невнимательности и эгоизме. Не досмотрели, не доглядели.
В это время врачи все входили и выходили, ничего не объяснив. Так и прошел день. А ответов не было.
Мы сидели в разных сторонах коридора, думая о своем. Все это время мы провели в тишине. Каждая из нас боялась высказаться свои мысли. Постепенно я поняла, что меня начинает накрывать. Голова гудела от большого количества мыслей. Виски пульсировали, тело как будто ломало изнутри, выворачивая все.
Я поднялась с пола и пошла на выход . Устроившись у окна, слезы решили выйти наружу. Все оборвалось. Это подкосило меня сильнее, чем я думала.
Глава 17
Мадина
Я так больше не хочу. Слишком больно.
С каждым днем все становится хуже. Мрак внутри пожирал, заглатывал и съедал. А потом выплевывал как горечь.
По- началу все казалось бредом. Я выше этого. Я не такая.
Но все мы "такая".
Я представляла смерть. Это получилось случайно. Я просто легка на подушку и закрыла глаза. Было жарко, даже душно. И все случилось в первый раз. Веки сомкнулись и сознание рухнуло. Это трудно описать. Это похоже на то, если тобой кто-то завладел. Кто- то более темный.
Замелькали образы, силуэты, отрывки.
Нет, я не должна думать о подобном! Это неправильно.
Но ведь ничего не будет. Это только мысли. Что плохого, если просто подумать?
А зачем? Что это даст?
А разве не здорово? Разве ты не чувствуешь прилива легкости? Тебе не становится лучше?
Возможно.
А потом все завертелось. Я начала думать, представлять. Я просыпалась утром, держалась весь день, приходила в комнату и воображала. Смерть обретала смысл. Я хотела создать у себя в голове идеальный образ своего ухода. Это являлось неким выбросом накопившегося. Но тогда я не понимала, что этим я выбрасывала свои шансы на жизнь. Это казалось безобидным.
Потом я начала думать об этом не только ночью. Каждый мой день был наполнен мраком. Это была моя отдушина, которая постепенно захватила не только душу: мое тело менялось. Я не сразу заметила. Выпадали волосы, ломались ногти. Лицо потеряло свежесть, мешки под глазами усугубили ситуацию, появилась синюшность. Есть я почти перестала, вес уходил. В связи с этим пришло осознание того, что меня поглощает уже всю, не только мысли.
Я исчезала.
Я как будто запустила некий механизм. И вроде я в любой момент смогу его остановить. Я все контролирую. Но я пропустила тот момент, когда точка невозрата была уже позади.
Естественно, я пыталась все отмотать назад. Нет, я все такая же. Я хочу смеяться, веселиться, гулять, бегать. Я сильная. А все плохое лишь в моей голове.
Попыток было много. Я цеплялась. Но не получилось.
Вы, наверное, думаете:" ну, сколько можно? может хватит страдать? ничего страшного не произошло".
Это правда. Возможно, ничего страшного не случилось. Но мне не нравилось. Все, что меня окружало меня, выводило из себя. Я не хотела марать планету своим существование. Ведь все мы для чего- то здесь. Все мы для чего- то были созданы. Так вот, я чувствую, что моя миссия уже свершилась. Да, возможно меня и не ждала какая- то великая цель, но все же. Возможно, мне суждено было появиться в чей-то судьбе, что-то кому-то сказать, где-то мелькнуть и т д. И это уже прошло.
Если говорить о причинах, то естественно, это не является архиважной проблемой. В какой-то момент моей жизни я поняла, что не хочу быть убийцей, как бы это не называлось. Я раньше не думала об этом. Это казалось нормальным. Мои родители из этой же сферы. И у нас в семье не было разговоров типа : " Доченька, а кем ты хочешь стать, когда вырастишь?". Но и если быть откровенной, то меня это и не смущало. Я думала, что вот я вырасту и буду такой же крутой как родители, и они будут гордиться мной. Но первый тревожный звоночек был, когда моя мама умерла. Мне тогда было около шести лет. Никто ничего не собирался мне объяснять. А зачем собственно? Это же просто ребенок. У меня буквально розовые очки рушились. Идеальный образ семьи, созданный маленькой девочкой, летел в пропасть. Отец быстро забыл маму, у нас дома периодически появлялись различные девушки. Ощущалось, что я отошла даже не на второй план, а куда-то за пределы его жизни.