Я завела руки за спину, пытаясь нащупать узелок шнуровки на платье:
- Для этого ведь позвали?
- Для этого, - кивнул Дракон.
- Отлично, - сзади были только натянутые, как струны, шнуры, и я даже не могла понять, где они завязывались, мои пальцы в беспомощной злости прошлись вниз. - Просто отлично!
Локарис зашел сзади, и его руки ловко расшнуровали сначала платье, потом корсет. Я сделала глубокий вздох: отсутствие оков расправило все внутри. Что ж, по крайней мере, один раз он уже сделал мне хорошо, по крайней мере, его не волнует, кто я, да и он единственный знает меня настоящую.
Платье тяжело упало в ноги, на мне осталась только нижняя рубашка. Локарис скользнул руками под легкую ткань. Широкие ладони с легким нажимом прошлись по спине, расправляя перетянутую за несколько часов кожу, сменяя теплым скольжением грубость корсетного плена. Потом руки мессира скользнули на живот, даря все то же расслабляющее ощущение, злость постепенно отступала. Шеи коснулись губы мужчины, и я непроизвольно вздрогнула. Теплый выдох сопроводил движение губ вверх, и я поднимала голову до тех пор, пока он, нагнувшись, не смог меня поцеловать.
Это оказалось столь волнительно, что я прервала поцелуй, не дав ему стать настоящим. Развернулась к императору лицом, чуть влажный отпечаток холодел на губах.
- В вашем равнодушии больше искренности, чем во всем этом мире, - сказала я.
Глава 8
'Принцип Дракона'
***
Меланиппа. Ишеб-Ревер.
- Ненавижу ее! - Рабике нервно качала ножкой под столом и крошила ложкой кремовые цветы на пирожном. - Поганая девка!
- Ладно, чего уж, - ответила Мэл. - Уже два месяца прошло. Ничего, кроме как успокоиться, не остается.
- Тебе легко говорить, ты осталась в резиденции, - бывшая служанка откинула ложку, порывисто промокнула губы салфеткой. - Она подставила меня! Подставила низко и грязно! Рыжая ведьма, кто мог подумать, что она по головам пойдет!
- Но ты же первая решила пожаловаться Милораде, ты первая пустила слух, что Айн и мессир... - Мэл запнулась, на них уже начинали поглядывать другие посетители булочной Пышки Эниф.
- Слух?! - Рабике невесело хохотнула. - Когда я пришла к Милораде, она уже все знала. Эта змея, эта Айн сама пришла к ней и просила подсобить с должностью ввиду симпатии императора к ней. Ответственная за правое крыло - эта ли должность для полуграмотной девчонки? Да сколько ей вообще лет?
- Тише, Рабике, тише, - Мэл накрыла руку девушки, но Рабике не желала успокаиваться:
- Я не замолчу! Всем скажу, какая она. Подстилка для выродков!
- Рабике! - теперь злилась и Мэл, готовая влепить подруге пощечину, чтобы привести в чувство. - Думай, о ком ты сейчас говоришь!
- Извини, Мэл. Я все еще злюсь, я потеряла работу. Да и ты, ты подходила на это место не меньше, чем я. Кто бы мог подумать, что эта овечка окажется настоящей волчицей? Ох, вот только встреться она мне в городе...
- И что же ты сделаешь? Сама же сказала - мессир...
Мэл замолчала, отвела взгляд в окно. После дождливых зимы и весны пришло долгожданное лето, быстро захватив Ишеб-Ревер в плен цветущих деревьев и благоухающих клумб. Здесь девушку оставлял гнет резиденции, оставляла досада, и столица вновь вдыхала в нее жизнь. Мэл лишь жалела, что согласилась на встречу с Рабике.
Но Рабике была права. Айн вернулась с войны совсем иной, незнакомой Мэл девушкой. И Мэл и Рабике просто снесло в сторону, словно волной, они оказались не у дел. Старая Милорада - экономка правого крыла - уходила на заслуженный отдых и выбирала себе замену. Рабике не без основания начинала собирать вещи, чтобы переехать в новую просторную комнату. И тут возвращаются император и Айн.
Как она обвела вокруг пальца такую мудрую женщину, как Милорада, непримиримого борца за мораль и порядок среди прислуги? А Рабике? Как она смогла справиться с заядлой сплетницей, которая сама с легкостью пробивалась, наушничая то про одну свою товарку, то про другую? Айн... Теперь ее улыбка светилась какой-то тайной. Ее стали слушать, из растерянной девчонки она превратилась... Мэл и сама не знала, как назвать подругу, душа ее все еще болела по старой дружбе.
- Прости, Рабике, мой выходной подходит к концу, - сказала она, отпуская скрученную в тугой жгут салфетку. - Пора возвращаться в резиденцию.
- Хорошего пути, Мэл. Но не забудь плюнуть ведьме в чай!
***
Айн. Резиденция императора.
- Я все хотела спросить, что за шрамы у тебя на руке?
Я лежала на сгибе драконовой руки и водила по ней ладонью от запястья и до локтя. На пути моих пальцев встречались два широких рубца, судя по всему, от весьма глубоких порезов. Я часто думала о них, видя руки Локариса, но все забывала спросить.
- Так, ошибки, - неопределенно ответил Локарис.
Стеклянные двери на широкий балкон были привычно открыты и впускали в покои всю свежесть летнего утра. Запущенный сад под окнами переговаривался птичьим треском, шелестом сочной листвы, на большем столе шуршали бумаги, тревожимые сквозняком. Мне бы стоило покинуть императора еще час назад, пока никто не мог встретиться на пути, кроме парня-коридорного, но я расслабилась. Рядом с Драконом хотелось послать весь мир к черту.
- Ты же не хочешь сказать, что пытался свести счеты с жизнью? Тем более, дважды, - я повернулась лицом к Локарису, одеяло соскользнуло с бедра, и солнечные блики брызнули на кожу светлыми пятнами.
- Нет, конечно, - мужчина улыбнулся. - Хотя все могло обернуться и так. Есть древний обряд, позволяющий выкупить чью-то жизнь. Нужна жертва, и этой жертвой может быть только тот, кто проводит обряд. Одна жизнь в обмен на другую. Часть лет переходит на счет спасаемого, часть уходит в уплату, как говорят поверья - в Хаос. Считается, что расход идет на пять столетий. Никто в Арнборе не живет так долго, кроме драконов, поэтому обряд смертелен. Но я не человек, у меня запас поболее.
- Наполовину ты человек. А кого ты хотел спасти?
- Первым был Майкл. Второй Зухас, его годы подходили к концу, да и ранение подкосило, а я оставался достаточно самонадеянным, чтобы повторить обряд. Нет сомнений, что если я разменяю еще пять сотен, это станет последним обрядом. Редкий дракон проживет столько, а я всего лишь метис.
- Сейчас бы ты не поступил так, если бы все можно было переиграть?
- Не знаю, пока мне приятно, что у меня есть ровесники, те, кто помнит мир таким, каким его видел я.
- А за что ты изуродовал Майкла?
Я как тайная гостья императорских покоев теперь могла вытягивать из Локариса разные истории. Мне нравилось слушать его. Все же между нами была разница в шесть сотен лет, и забыть о ней я могла только тогда, когда Дракон решал проявить ко мне внимание. Чаще он звал меня ночью, сама на этом настояла, не хотела, чтобы прислуга еще больше ненавидела меня. А в свою комнату убегала еще до рассвета.
- Это было в академии, давно, - Локарис поднял руку, запустил пальцы в мои волосы, он знал, что, когда закончит историю, я уйду. - Майкл был молод, его род обнищал, и он зарабатывал сначала подпольной хирургией, потом пытками, а потом стал наемным убийцей. Когда становилось жарко, он под видом скромного профессора приезжал преподавать анатомию в академию. Я как раз там учился. Кроме меня было еще четверо метисов, и все имели богатых покровителей, которые платили дополнительный налог за то, чтобы мы могли учиться.
- За тебя платил Зухас?
- Да, он настоял на некромантии. Хорошее подспорье в бою, а у него в планах было завоевание трона. Ни он, ни я еще не знали о моей второй крови, никто и подумать не мог, что она драконья. Надо сказать, что драконам чужда некромантия, драконы хранители стихий Арнбора, и магия смерти им не доступна.
- Но ты же ее освоил, ты смог, - я села в кровати и склонилась над Драконом. Сейчас, когда на нас ложились солнечные пятна, когда слепили его полуприкрытые глаза, в них можно было безопасно заглядывать, не боясь той бездны, что скрывают вертикальные зрачки.