Плато накренилось и, я почувствовал, что двигаюсь вниз по наклону градусов в тридцать. Ноги почувствовали песчаный склон. Самое страшное, что я не помнил этого места и в моих мыслях, по пути к метке, плато было относительно ровным. Я точно не проезжал тут на квадроцикле. Скорее всего, я сбился с пути, а система навигации по-прежнему не отвечала на запросы. Ее иконка в визоре мигала красным, впрочем, как и иконка цифровой связи.
Темень, хоть глаз коли! Не было видно абсолютно ничего, не было разницы, как идти, с закрытыми глазами или нет. Фонарь совершенно не помогал. Не сбавляя шаг, я обернулся и не увидел ровным счетом ничего. Рассеянный луч, вырывающийся с плеча моего костюма, скользнул по туманной мгле. Где мой преследователь? Я не знал, близко он или далеко. Способен он перемещаться с той же скоростью, как и я или быстрее. Старается ли он меня догнать или догнать меня для него ничего не стоит, и он где-то совсем рядом, просто забавляется моими страхами, зная прекрасно, что мне далеко не уйти! А может, он отстал или вовсе не собирается меня догонять? Почему? Ничего этого не знал. Ни на один вопрос я не мог ответить, но продолжал двигаться вперед. Какие мысли или инстинкты им двигали? В любом случае, рядом с собой я не слышал ни стрекота, ни шаркающие, похожие на шаги, звуки.
Нужно было как-то определить направление в сторону С-2. Я явно шел не туда. Но как это сделать, не имея навигации? Еще один вопрос.
Дисплей в рукаве и визор забрала шлема сообщали о слишком высоком сердечном ритме и перерасходе кислорода в дыхательной смеси. Плюс ко всему система так же напомнила о критическом наполнении мочесборника, но останавливаться, чтобы сменить его, времени не было.
Место посадки явно должно было подсвечиваться световыми элементами и модуля и переносными устройствами. Пришлось остановиться и выключить фонарь. Только так я мог всмотреться вдаль, в темноту и даже в какой-то момент мне привиделась искорка света, где-то вдалеке, левее моего направления движения. Я направился в ту сторону. Но уже через несколько больших и быстрых шагов, вдруг понял, насколько сильно устал и выдохся. Сердечная дробь вибрировала по всему композиту костюма, а дышал я так часто, что пересохший рот не закрывался, и лишь изредка приходилось сглатывать кислую и липкую слюну, совсем не дающую влаги.
На плато стали попадаться камни. Одинокие и лежащие группами, большие и не очень валуны. Первый же попавшийся мне камень я почувствовал, споткнувшись об него. Едва не упал, но удержал равновесие и уже через десяток метров пути понял, что теперь уже не получится идти так же быстро.
Камней становилось все больше, и я шел на ощупь, настроив луч фонаря прямо себе под ноги. Встреча с каменным существом, возле изуродованного квадроцикла, мне уже вспоминалась, словно происходила не наяву, а в кошмарном сне. Будто ее и не было вовсе и все что мне нужно, это просто вернуться к своей команде, и нет никого, возможно, идущего по моим следам, кто желает меня убить. А вдруг он специально не нападает на меня и держится на расстояние. Вдруг он все так же идет за мной специально для того, чтобы я его вывел ко всем остальным? Это я его не вижу и не слышу. Я, гость на его планете. Он-то тут дома! Он-то тут, наверное, прошел не один круг эволюции, тянущейся возможно миллионы лет, и прекрасно видит меня и все вокруг в этой враждебной для человека среде. Умеет приспосабливаться к ней, пользоваться ею и пользоваться тем, что для меня она непривычна и опасна. Мысль о том, что он специально уничтожил мой транспорт, чтобы я не мог двигаться быстро и вывел его к месту посадки С-2, появилась в голове, спровоцировав новый приступ тахикардии. Если так, что мне делать? Продолжать идти, тем самым возможно обрекая на смерть всю команду, но имея шанс на выживание и бегство с этой планеты, или остановиться, пожертвовав собой. Точно погибнуть, но точно спасти и всю свою команду? Я усмехнулся. А как бы поступил Грек Маер? Хотелось бы верить, что пожертвовал бы собой ради всех остальных. Хотя нет, наверное, не хотелось бы в это верить. Ведь это означает, что поступи я так и моя жизнь точно окончена! Я не готов был умереть. Я почувствовал себя эгоистом. Лишенным благородства человеком. А пилот должен быть благороден? Пилот должен по определению поступать именно так? По определению должен. Значит, наверное, мне все-таки не место среди таких людей как Маер, Лена и Марк. Не место, потому что я принял решение использовать возможный шанс выжить, даже если это подвергнет смертельной опасности всю команду. Я немного отдышавшись, двинулся вперед через плато в направлении той точки на черной туманной мгле, где несколько минут назад видел искорку света.