Каждый год, СИД вытаскивал за пределы кольца свыше пятисот тысяч тонн радиоактивных материалов и сбрасывал этот груз на поверхность Титана, спутника Сатурна, что, по мнению ученых, вызывало геофизический дисбаланс системы газового гиганта, который в скором времени, если не прекратить сбросы, может привести к катастрофе планетарного масштаба. Так что выход в виде Проксима b, оказался как нельзя кстати.
Проблема лишь в расстоянии. Если Пилигрим тратил на полет до орбиты Сатурна, со всеми разгонами, торможениями и корректировками, восемьсот шестьдесят четыре часа, что по земному исчислению времени, составляет чуть больше одного месяца, а СИД и того меньше, то преодоление расстояния до Проксима b, займет у нас в итоге, девять тысяч триста часов. И это, при максимальном разгоне позитронных силовых установок и провале в отрицательную массу почти на десять коэффициентов действительной массы. Ну, а любое расстояние это определенные расходы. Чем же больше расстояние, тем эти расходы выше. И дело тут не только в необходимости затратить больше топлива и энергоресурсов, хотя это тоже важно, дело во времени. СИД коммерческое судно, которое должно приносить максимальную прибыль, а мы, вместо того, что бы таскать по системе оплаченные грузы, выбываем из корпоративной логистики на два с лишним года, выполняя контракт, доходы от которого вряд ли покроют расходы Колониальной Федерации.
Но с другой стороны, если наша экспедиция увенчается успехом и все пройдет гладко, заказчик обещает привлечь к этому и других инвесторов, а пока ровно половина расходов все еще ложится на компанию. Экспедиция же держится в тайне, чтобы в случае каких либо неудач, Колониальная Федерация не оказалась скомпрометирована прессой и политическими оппонентами.
По мере нашего приближения к Проксима Центавра, покажутся другие звезды, и чернота за витражом наполнится снова россыпью сияющих далеких небесных тел. Я вглядывался в темноту космоса пытаясь уловить в черной бесконечности мерцание звезды, хотя и знал что еще слишком рано. Я видел снимки звездного неба, сделанные беспилотным зондом с орбиты Проксима b, который побывал там до нас. Оно отличалось от земного, но это были лишь снимки, а ведь всего лишь через несколько месяцев я увижу все сам. От этих мыслей перехватывало дыхание. Вот о чем я мечтал всю свою жизнь ‒ ступить на планету чужого мира, стать первопроходцем, первооткрывателем, пионером… пусть хоть и в роли мусорщика, притащившего в этот неизведанный мир, восемь траулеров смертоносных для любого климата и внутренней среды, отходов человеческой жизнедеятельности.
И все же я был счастлив. Я чувствовал себя частью чего-то поистине важного и настоящего, пусть даже, если ради всего этого пришлось подписать контракт с оговоркой о неразглашении деталей экспедиции. И все это, в моей жизни, произошло только благодаря командиру Греку Маеру. Ему и той нелепой случайности, когда бригада докеров, поленившись проверить груз в контейнере, погрузила его вместе с моим спящим телом, на один из Пилигримов, под управлением этого строгого, но справедливого человека.
Я бы наверное и сейчас работал в грязных доках Порта, ворочал манипулятором контейнеры с мусором или того хуже, вернулся бы на Землю в Холмов и, под победное ликование отца, несколько месяцев, в наказание за непослушание, чистил бы навоз на скотном дворе наравне с наемными рабочими.
Три года назад, он буквально вытащил меня из того самого дерьма и дал мне возможность проявить свои способности в работе навигационного техника на Пилигриме, принадлежащем Колониальной Федерации. А то, что он снова появился в моей жизни и сидя в портовом кафетерии Нижнего уровня орбитальной станции Порт, пригласил меня за стол и предложил стать членом его команды, говорит о том, что я себя показал и видимо оправдал его надежды.
— Командир… ‒ Я не очень понимал, как должен был себя вести в его компании, пожимая костлявую ладонь с длинными пальцами и усаживаясь за столом напротив. ‒ Я, признаться честно думал, что Вы уже и помнить про меня забыли. Три года прошло, хотя я у Вас всегда буду в неоплатном долгу. ‒ Я выдохнул, понимая, что всем своим видом выдаю волнение, а прищуренный хитрый взгляд старого пилота, видит меня насквозь.
— Я не когда не забываю тех, кто у меня в долгу. ‒ Он улыбнулся и заказал мне чай.
Я продолжал вопросительно смотреть на него, потом куда-то еще, потом в окно на зал ожидания, а он ждал, пока официант принесет поднос с дешевым чайным набором и снова исчезнет.