‒ Госпожа Штеер. ‒ Маер, наконец, дождался своей очереди говорить. ‒ Очень бурная речь. Мы все просто заслушались. Признаю, нужно иметь особый дар оратора, чтобы повернуть столетнюю историю промахов и провалов, стоящих инвесторам миллиардных убытков, не просто в свое оправдание, а сделать виноватым в них все человечество. ‒ Он погладил бородку и вышел немного вперед. ‒ Хочу Вас разочаровать, тут нет политиков, репортеров и представителей колониальных компаний. Нам, по сути, безразличны ваши суждения относительно прошлого и будущего человечества. Мы прилетели сюда с целью утилизировать восемьсот тысяч тон радиоактивного топлива, которое больше года заставляло светиться и работать Порт, колонии и саму Землю. Нам тут как-то наплевать на эволюцию! ‒ Он вдруг повернулся к команде. ‒ Тут кто-то считает себя обезьяной?
Раздался гогот. Я же только улыбнулся, начиная сильнее чувствовать желание попасть в уборную.
‒ Я попросила бы Вас… ‒ Марта начала говорить, подумав, что командир дает ей возможность ответить, но это была его излюбленная уловка.
‒ Нет, это я попросил бы Вас! ‒ Он резко повернулся к ней, почти до крика повысив голос, в нотах которого слышался гнев. ‒ Не вмешиваться в работу моих людей! Вы находитесь на борту моего судна и, здесь действует только один регламент! Мой! И Вы будете, как и все тут, подчиняться командиру экипажа! ‒ Маер был красный от злости, а руки сжаты в кулаки с такой силой, что побелели запястья. ‒ Я даю Вам право следовать Вашей научной программе, когда окажитесь на поверхности Проксима b в составе команды высадки, только там. ‒ Секунду, помолчав, он разжал кулаки, снова погладил бородку и его голос зазвучал более спокойно. ‒ На борту СИД Вам надлежит вести себя исключительно нейтрально, стараясь своими действиями не мешать работе инженеров и пилотов. Вы можете пользоваться кухонным стендом, санитарно-гигиеническим блоком и отведенным кубикулом без ограничений. Перемещаться можете так же без ограничений только по бытовому модулю, основному помещению технического модуля, и находиться в панорамном блоке. Теперь, и до возвращения в Порт эти правила будут основными в Вашей жизни, а за неподчинение к Вам будут применены точно такие же дисциплинарные наказания, как и к любому другому члену экипажа. Научные же лекции можете оставить при себе, но если решите написать о них в своем отчете, я возражать не буду. ‒ Договорив, он развернулся и хотел уйти, но вдруг остановился. ‒ И да! Чтобы мне там не говорили ваши агенты, по поводу научной сути этой экспедиции, мне глубоко плевать и никакой штатной единицы, если Вы еще не поняли, в помощь Вам выделено не будет!
После этих слов, его легкие сапоги быстро застучали в сторону лобби, а все остальные удовлетворенные его речью, начали неспешно расходиться.
Я посмотрел на Марту, боясь увидеть в ее лице стыд и обиду, посмотрел так, чтобы она ни в коем случае не поняла этого, но не увидел совершенно ничего. Все такое же бледное холодное лицо без единой эмоции. Несколько секунд она еще стояла на том же месте, на котором выслушивала разгромную тираду командира, а когда последний член экипажа повернулся к ней спиной, то так же молча, развернулась и спокойно зашагала по перфорированному полу модуля к подъемнику на панораму.
Я пулей полетел в санузел, сам удивляясь себе, как еще не лопнул мой мочевой пузырь. Когда же закончил все свои дела и вышел, то тут же почувствовал дикий голод. Нужно было срочно что-нибудь перекусить.
Слушая урчание своего пустого желудка, словно все кишки закручивались внутри меня спиралью, моля о приеме пищи, я замер в переходе между модулями, вдруг услышав по ту сторону голоса.
Происходил какой-то диалог. И не просто диалог, а разговаривали двое и интонации их голосов говорили о том, что ни не желают что бы их услышали. Потому, вместо того чтобы раскрыть свое присутствие, распахнув дверь перехода, и извинившись пройти мимо них, я прислушался. Как не странно, это оказались Лена и Колл.