— Нет, — сумела выдавить она, хотя ее голос исходил откуда-то из середины горла.
— Уверена? — его голос звучал лукаво, и краем глаза она заметила, как он с важным видом прошел мимо двери спальни, все еще абсолютно голый.
Глядеть на него прямо Миша отказывалась.
— Уверена, — подтвердила она. Ее телефон перестал чирикать, и она посмотрела вниз. Появилось новое голосовое сообщение.
— Твоя потеря. Вернусь через пару минут, закажи нам завтрак, — крикнул Таль. Затем она услышала, как дверь в ванную закрылась, и включился душ.
Миша впала в режим полной паники. Она металась по гостиничному номеру в поисках своих вещей. Натянула трусики, но нигде не могла найти лифчик. Сдавшись, она надела сарафан без него и взглянула в зеркало. Грудь у нее была на самом деле довольно приличная, лифчик особо и не требовался, но без него, особенно в этом сарафане, ей казалось, что весь ее вид кричал: «шлюха».
Ну, технически, если выглядишь как шлюха…
— О, боже, — простонала она вслух, доставая из-под кровати сандалии.
Она бросилась через гостиничный номер, подхватывая на пути к двери солнцезащитные очки. Дрожащими руками Миша надела их в лифте, но к тому моменту, как вышла в вестибюль, почти снова взяла себя в руки.
Почти.
Только добравшись до своего отеля, она поняла, что забыла у Таля свою сумку. На самом деле, ничего важного там не осталось — к счастью, в ней не было ни кошелька, ни паспорта. Только самые необходимые вещи, чтобы провести день вне дома. Однако там была ее папка с документацией и ключ-карта от гостиничного номера.
Бл*ть.
— Извините, я потеряла свой ключ, — тихо сказала она на стойке регистрации. Ей казалось, что клерк видит ее насквозь.
Могут ли люди знать!? Написано ли у меня на лбу: «бессердечная изменщица»!?
Но никто ничего не сказал, и ей выдали новый ключ. Когда она поднималась в номер, ее телефон снова зазвонил, но она по-прежнему не могла вести разговор с Майком.
Нет, для этого придется подождать, пока не прекратятся слезы. Они полились в лифте и не собирались останавливаться. Не тогда, когда она вошла в свой номер. Не тогда, когда заползла в душ. И не тогда, когда муж снова позвонил ей через час.
Глава 4
— Миша —
Жизнь научила меня тому, что вещи никогда не бывают такими, какими кажутся.
Вы думаете, что любовь — это одно, а она оказывается огромной бочкой е*анутого беспорядка.
Вы думаете, что брак — это одно, а он оказывается еще большей бочкой е*анутого беспорядка.
Вы думаете, что можете спланировать что-то с точностью до секунды, но на самом деле все пойдет не так, как надо, независимо от вашей способности к планированию.
Вы думаете, что приняли решение, но кто-то может принять его за вас.
Вы думаете, что решили что-то сделать, а потом поступаете прямо противоположно.
Боже, я ошибалась во всем, о чем я когда-либо думала. В. Каждой. Гребаной. Вещи. В Майке. В моих чувствах к нему. В нашем браке. В том, что могла все исправить. В том, что мне не удалось ничего исправить. В том, что я могла изменить, чтобы чувствовать себя лучше. В том, что мне удастся сохранить это в секрете, чтобы не причинить ему боли.
Я ошибалась во всем.
Я смирилась с тем, что не буду изменять и изменила.
Я думала, что от этого почувствую себя лучше, и чувствовала себя потрясающе.
Я думала, что смогу сохранить все в секрете… но никак не могла не рассказать мужу.
Глава 5
— Телефонный разговор —
— Привет.
Миша накрутила прядь волос на палец. Она дала себе много часов, чтобы успокоиться и подумать о том, что скажет. В своем первоначальном «плане» она была готова держать все в секрете. Всего лишь разовая интрижка, которую она могла оставить при себе, как теплое воспоминание. Однако, после случившегося, она быстро поняла, что не сможет хранить эту тайну. Он должен узнать.
Сперва, она чувствовала себя одновременно великолепно и несчастно — странное сочетание. Трах с Талем загнал ее в другой план бытия — и часть ее осталась там. У нее никогда не было такого секса; Таль заставил ее почувствовать то, что никто другой никогда не заставлял ее чувствовать. Как будто он владел ее телом, вернул его ей. Она была кубиком Рубика, и Таль ее собрал.
Несчастной Миша чувствовала себя потому, что все это было неправильно. Она знала, что поступила скверно. Майк все еще был ее мужем. Все еще был ее лучшим другом. Это очень хреново, но когда она вновь пережила некоторые моменты прошлой ночи, у нее возникло сильнейшее желание позвонить Майку, чтобы поговорить об этом с ним. Как они делали со всем остальным.