Но все равно было не очень приятно смотреть, как он делает с другой женщиной то же, что делал с ней всего пару ночей назад.
Я это заслужила.
Идя по улице, Миша надела солнцезащитные очки и перекинула сумку через плечо. Страница с этой главой в ее жизни перевернута. К счастью. Она не создана для измены. Подобный образ ей совершенно не подходил. Лучше всего оставить его в том гостиничном номере с мужчиной, который был намного сексуальнее всех, с кем Миша когда-либо была.
В заднем кармане завибрировал телефон. Миша поморщилась; она избегала звонков Майка. Не могла с ним говорить, не с тайной, отягощающей ее душу. Но когда она вытащила телефон, на экране высветился незнакомый номер. Технически это был даже не номер. Только 0-0-0-0. Нахмурившись, она поднесла телефон к уху.
— Миша Рапапорт, — ответила она бодрым, профессиональным тоном. Может, это босс звонил с местного телефона.
— Какая у тебя девичья фамилия?
Она остановилась в полном потрясении.
— Откуда у тебя мой номер!? — спросила она, машинально оглядываясь вокруг. Глубокий голос Таля усмехнулся ей в ухо.
— Я человек многих талантов, — ответил он.
Совсем не жутко…
— Ты рылся в моей сумке? — спросила она.
— Даже и не думал. Кроме того, твоего номера не было ни на чем, что там было, — ответил он.
— Что!?
— Когда я смогу увидеть тебя снова? — проигнорировал он ее. Миша вздохнула и повернула в небольшой переулок.
— Таль, послушай. Ты мне нравишься, мне было очень хорошо с тобой. Но этого не может повториться, — сказала она, понизив голос.
— Почему нет?
— Потому что я замужем. Потому что это была ошибка. Потому что я думала, что от этого почувствую себя лучше, но стало только хуже, — попыталась объяснить она.
— Чушь. Той ночью ты чувствовала себя вполне прекрасно. Я мог бы заставить тебя чувствовать себя так каждую ночь, — предложил он.
Она откашлялась, обмахивая лицо. Неужели было жарче, чем обычно?
— Похоже, у тебя есть другие женщины, которых ты можешь заставить чувствовать себя «прекрасно», — парировала Миша.
— О-о-о, ревность, мне нравится, — поддразнил он.
Она фыркнула.
— Я не ревную, — солгала она. — Просто я не из таких девушек.
— Да, неужели? И о каких девушках речь?
— Я не такая, как она, не какая-то… какая-то… какая-то шлюха, — попыталась объяснить она.
Он снова усмехнулся. Смешок исходил из глубины его горла и походил на электрический разряд, устремившийся от ее уха вниз, выстрелив прямо между бедер.
— Ты замужняя женщина, которая три дня назад умоляла меня трахнуть тебя. В разных позах. Миссис Рапапорт, я почти уверен, что вы являетесь определением слова «шлюха».
Миша завершила звонок. Резко вздохнув, она снова огляделась. Почему, не была уверена. Не похоже, чтобы кто-то мог его услышать или кому-то было до этого дело. Она ждала, что ее телефон завибрирует, что он ей перезвонит. В этом случае она выбросила бы телефон. Но он не перезвонил. И через пару минут она, наконец, перевела дыхание. Выползла из переулка, словно создание ночи.
Почти.
Шлюха. Миша могла честно сказать, что раньше ее никогда так не называли, и уж точно она никогда не делала ничего, чем могла бы заслужить это имя. Она потеряла девственность в пятнадцать лет со своим парнем. Со вторым парнем, с которым она спала, она встречалась на первом курсе колледжа. А после, конечно, был Майк. Только Майк. Она всегда считала, что слово «шлюха» относится к другим женщинам.
Теперь оно обозначало ее.
Она должна была злиться на Таля. Это должно было ее оскорбить. Но, по правде говоря, это ее завело. Он не насмехался над ней, не грубил. Его голос звучал низко, и она практически слышала, как лукавая улыбка окутывает его слова. Представляла себе его темные глаза с прищуром. Как длинные пальцы дразнят ее. Он пробудил в ней желание быть распутной. Заставил желать поразвратничать с ним.
Но так не должно было быть. У нее было целых два дня на обдумывание своей реакции на допущенную оплошность. Ночь прошла великолепно. Запредельно. Невероятно. Но потом наступило адское похмелье, и Миша все еще от него не отошла. Все ее чувства обострились, как у алкоголика; трезвость обернулась адом. Она бы не стала подвергать себя этому снова.
О, да, и тот небольшой факт, что измена мужу — это плохо. Бл*ть, я такая сука.
Рабочий день длился мучительно долго, и, что еще хуже, в последнюю минуту перед уходом она согласилась поужинать с боссом и несколькими итальянцами, которые будут управлять офисом после их отъезда. Все, чего ей хотелось, это свернуться калачиком в постели и думать о том, какой она ужасный человек; ей не хотелось пожимать руки и говорить, насколько страхование это здорово. Фу.