— Извините, — пробормотала Миша, выбираясь из кабинки. Только что принесли закуски. До ужина у нее было время. Она улыбнулась, выражая признательность, и вышла из-за столика.
Найди меня.
Решение было принято, она не имела права голоса. Сопротивляться бесполезно. Таль щелкнул включателем, привел ее в действие и запустил в одном направлении. В его направлении. Другого пути и выхода не было. Она не видела ничего, кроме него, не могла думать ни о чем другом.
Миша медленно миновала бар, стараясь сделать вид, что не смотрит. Но его там не было. Несмотря на черты, из-за которых казалось, что он родился и вырос на Средиземном море, Таль на самом деле сильно выделялся. Может быть, из-за роста, может быть, из-за улыбки. Скорее всего, из-за ауры бога секса.
Направляясь в темный коридор, она оглянулась на ресторан. Похоже, ни за одним из столиков он не сидел. Она провела пальцами по волосам и направилась в дамскую комнату. Можно пойти туда и окунуть голову в раковину с холодной водой. Расставить приоритеты. Вспомнить, кто она и что произошло в ту ночь; претворение в жизнь очень плохой фантазии. Без продолжения. Ей просто нужно помнить об этом.
Но до дамской комнаты она так и не добралась. Из темноты показалась рука и схватила ее. Утягивая в тень. Ее прижали к стене и засунули язык ей в рот. Она провела пальцами по его груди, запустив руки под блейзер.
Что там я должна была помнить?
— Кажется, ты сказала, что все кончено, — выдохнул Таль ей в губы.
— Я так думала, — ответила она, покусывая мочку его уха.
— Теперь не думаешь.
— Нет.
Он прижал ее к себе и потащил по коридору. Они ворвались в комнату, и ее снова прижали к стене. Она задыхалась и стонала, выдергивая его рубашку из брюк. Его руки тоже не бездельничали, двигаясь по ее телу, мяли ее груди, затем вернулись к ее трусикам.
— Scusi!
Миша распахнула глаза и за плечом Таля увидела мужчину, стоящего к ним спиной. Обернувшись через плечо, он смотрел на них с пунцово-красным лицом. Вероятно, потому, что мочился, — он стоял перед писсуаром. Они ворвались в мужской туалет.
Шлюха.
Ей хотелось оттолкнуть Таля, велеть остановиться, попросить пойти в другое место. Но два пальца входили и выходили из нее, так что думать было невозможно. Миша поджала губы, прикусив их, чтобы не шуметь, и похлопала Таля по плечу.
Это меньшее, что она могла сделать.
— Мне очень жаль, сэр, — усмехнулся Таль, бросив взгляд на мужчину, прежде чем снова посмотреть на Мишу. — Видите ли, моя подруга сильно промокла и очень хочет, чтобы ее трахнули. Вы понимаете, как это бывает.
Мужчина что-то затараторил по-итальянски, и Таль даже рассмеялся. Миша не могла в это поверить. Не могла поверить в то, что происходит.
Таль обнял ее за талию и фактически поднял, прижав к себе, а его рука по-прежнему оставалась между ними. Он загнал их в кабинку, затолкал ее в угол и захлопнул за ними дверцу.
Миша никогда в жизни не чувствовала себя такой возбужденной. Она даже не спросила, что происходит, что делать. Когда он сорвал с себя ремень, она стянула трусики. Они упали на пол, и она отшвырнула их в угол. К тому времени Таль приспустил брюки, и они встретились посреди кабинки, врезаясь друг в друга в страстном желании и похоти.
Он прижал ее к дверце. Одной рукой Миша обняла его за плечи, а ладонь другой прижала к стене. Когда ее ноги обвились вокруг его талии, его рука проскользнула между ними, чтобы направить в нее член. Ощущение вызвало прежний дискомфорт. Слишком наполнено. Слишком много. Слишком идеально.
— О, боже, с тобой так хорошо, — простонала она, изо всех сил пытаясь удержать лодыжки сцепленными на его пояснице, пока он двигался вверх и вниз. Взад и вперед. Сотрясая ее мир.
— Я должен был почувствовать это снова. Должен был, — сказал он, ускоряясь.
— Я рада.
Он начал вбиваться в нее с такой силой, что дверца задребезжала на петлях. Миша вскрикнула и отпустила его плечи, переместив руку, чтобы схватиться за верх кабинки, немного приподнявшись для него. Это позволило ему убрать одну руку с ее талии и тут же переместить ее к декольте. Он дернул лиф платья, высвобождая ее грудь от лифчика, и накрыл ее ладонью. С мычанием он ласкал нежную плоть и сосал сосок.
Я никогда раньше не занималась сексом в публичном месте…
В глубине души Миша знала, что ей следует молчать. В туалет мог зайти кто угодно, даже ее босс. Или официант. А за дверью был полный ресторан людей, потенциально слушающих каждый визг, каждый крик, каждый стон, вылетающий из ее рта.