Миша взглянула на Таля. Он все еще стоял у изножья кровати, скрестив руки на груди. В одних лишь боксерах, ноги широко расставлены. Он выглядел очень властным и устрашающим, особенно в сочетании с напряженным выражением глаз. Он выглядел обеспокоенным и готовым прыгнуть и спасти ее в любой момент.
— Потому что, — прошептала Миша, не сводя глаз с Таля. — После того, как Таль нашел меня, я не могла его отпустить. Я больше не хотела теряться.
— Тогда держись крепче за этого человека, потому что вам предстоит ухабистая дорога.
После этого они попрощались, и ее отец даже попрощался с Талем. Она с усмешкой бросила телефон обратно на столик.
— Твой папа — хороший человек, — заметил Таль.
Миша кивнула.
— Лучший. И ты ему нравишься, что немного шокирует, — рассмеялась она.
— Не меня. Я — охренительно великолепен.
Она фыркнула.
— Едва ли. Но, правда, я думаю, ты ему нравишься. Если бы я вообще об этом размышляла, то пришла бы к заключению, что ты ему нравишься. Он, своего рода, типичный парень, понимаешь? Всегда что-то строит, или возится с машиной, или… может сплюнуть на землю. Он не испытывал к Майку негатива, но они никогда не тусовались вместе или что-то в этом роде. Майку больше нравятся пробежки, поездки на озеро и концерты, — попыталась объяснить она.
— Твой папа меня полюбит, я могу плеваться от всей души, — заверил ее Таль, укладываясь рядом с ней.
— Как думаешь, ты когда-нибудь встретишься с моим папой? — тихо спросила Миша.
Несмотря на их связь, их химию, они с Талем знали друг друга не так долго, и у них был незаконный роман, а не нормальные отношения, так что она действительно не задумывалась об этом. Но если он не поладит с ее отцом, отношения почти теряли смысл.
— Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь познакомить нас. Может, когда все перестанут нас ненавидеть, — усмехнулся он, обнимая ее за плечи и притягивая к себе.
— Судя по тому, как прошел сегодняшний день, не думаю, что это когда-нибудь случится.
— Это сейчас так кажется. Но это не навсегда.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что так не может быть. Жизнь устроена иначе. Твои друзья и семья любят тебя. Сейчас им больно. Но они придут в себя, — заверил он ее.
Миша глубоко вздохнула и повернулась к нему.
— Из твоих уст это всегда звучит так просто. Жизнь — намного хуже, — прошептала она.
— Так только казалось, потому что ты оставалась один на один с трудностями. Отныне с тобой буду я.
— Правда?
— Обещаю.
Он наклонился и поцеловал ее, и это был их первый по-настоящему интимный момент с тех пор, как Майк приехал. Она чувствовала себя такой виноватой и, должно быть, это было видно, потому что Таль даже не пытался прикоснуться к ней или поцеловать. Только много обнимал.
Чувство вины все еще не ушло, мысли о том, что Майку больно и одиноко, тоже. Но Миша не могла отрицать, что Таль всегда оказывал на нее гипнотическое воздействие. Наркотический эффект. Она вздохнула в его губы и отдалась ему.
— Я скучала по этому, — прошептала она, когда его губы скользнули вниз по ее шее.
— Тебе больше никогда не придется скучать, — прошептал он в ответ, его губы задержались на ее ключице.
— Это неправильно, что мы здесь вместе. Несправедливо, — продолжила она.
— Жизнь — несправедлива. Просто радуйся, что сейчас она на нашей стороне.
— Боже, это звучит ужасно.
— Мы — ужасные люди, помнишь? Просто прими это.
— Не смешно.
Он прижал ее к матрасу, его ладони пробегали вверх и вниз по ее торсу. Его пальцы смахнули ее вину, и вскоре она уже не на шутку отвечала на поцелуй. Тянулась к Талю, держалась за него, боролась за него.
— Со вчерашнего дня умираю от желания сделать это, — простонал он, стягивая с нее лифчик.
— Мы, вообще, не должны этого делать, — ответила она, стягивая с него нижнее белье.
— Мы всегда должны делать это.
— Заниматься сексом?
— Просто быть вместе.
Трудно спорить с чем-то, что казалось таким правильным, даже если это было неправильно, и Миша позволила ему снять с себя трусики. Они исчезли в мгновении ока, а затем он оказался между ее ног, обвив их вокруг своей талии.
Его язык был горячим, а прикосновение обжигающим, она прикусила губу и ушла вместе с ним. Когда он прижал ее руки к матрасу по обе стороны от ее головы, она отдалась ему. Позволила его бедрам скользить по ней и направлять. Его пальцы переплелись с ее, соединив их вместе. Сжались так сильно, что стало больно.