— Я снова написала Майку по электронной почте, — крикнула она.
Это была еще одна вещь, за которую она была благодарна — теперь они могли говорить об ужасном «нем» без чувства обреченности. Больше никаких приглушенных шепотков или избегания его имени, чтобы не дай бог не вызвать его мысленный образ посреди их грязной лжи.
Нет, теперь это была только их грязная правда, поэтому они могли говорить все, что хотели.
— Почему ты продолжаешь это делать!? — крикнул в ответ Таль.
— Потому что между нами все еще много проблем. У нас общая квартира, автокредит на двоих, общий сберегательный счет. Нам нужно развестись — это требует некоторого общения. И хочешь верь, хочешь нет, но я беспокоюсь о нем, — попыталась объяснить она.
Таль, наконец, вернулся в гостиную.
— Серьезно, Миша. Дай ему пространство. Ты так долго желала пространства от него — представь, что ему это нужно в десять раз больше, и, вероятно, именно поэтому он сейчас к тебе так относится.
Не очень приятно, когда оказываешься по другую сторону.
— Как скажешь. Ладно.
Она недовольно уставилась на свою еду, притворяясь, что это лицо Таля, но он проигнорировал ее.
— Чем займемся вечером? Я знаю отличный клуб, мы могли бы потанцевать, и я наконец-то увижу тебя в действии, — предложил он.
Миша посмотрела на него.
— Я знаю, чем мы могли бы заняться.
— И чем же?
— Поехать к себе домой.
Он хмуро посмотрел на нее, прежде чем отвернуться.
— Нет.
Когда они планировали вместе покинуть Италию, Миша искренне полагала, что они остановятся в его доме. Она хотела отменить бронь своего номера, но Таль сказал ей, что она не может жить у него. Он сказал, что дом слишком маленький, слишком захудалый. На сто процентов холостяцкая берлога, которая не видела мокрой тряпки почти два месяца. Это не достойно ее.
Но прошло уже полторы недели, а Таль все не пускал ее к себе. Несколько ночей он провел там, утверждая, что приводил все в порядок, но дом все равно выглядит не на высоте. Все это звучало малоубедительно.
— Ты ничего от меня не скрываешь? Там ведь не бегает кучка малышей Талей вокруг миссис Таль? — Миша даже рассмеялась, но ей стало как-то не по себе, вспомнив их разговор при первой встрече.
«— А тебе не все равно, есть ли миссис Канаан?»
Мне, черт возьми, определенно, не все равно».
— Нет. Никакой миссис Таль. На самом деле, нет даже девушки Таль, — отшутился он.
— А как насчет малышей?
— О, их десятки. Мой дом — как детская ферма. Они ползают повсюду, лезут друг другу на головы.
— Отлично, я люблю детей. Мы обязательно должны туда съездить.
— Миша.
— Таль.
Он вздохнул и, наконец, подошел к ней. Присел на корточки рядом с ее креслом и взял обе ее руки, зажав их между своими ладонями. Будто в молитве.
— Моя дорогая маленькая танцовщица, клянусь тебе, когда придет время, я отвезу тебя, куда ты захочешь. Включая мой дом, — пообещал он.
Миша улыбнулась ему.
— Ты милый только потому, что знаешь, что я слабачка.
— Полная. А теперь либо мы уходим, либо раздеваемся.
На следующее утро Миша чистила зубы, когда экран ее мобильного засветился. Она взглянула на него и нахмурилась. Пришло электронное письмо, но адреса она не узнавала. Сплюнув пену, она прополоскала рот и взяла телефон. Зашла в свой почтовый ящик и открыла письмо.
— О, боже, — пробормотала она и направилась в гостиную.
Таль лежал у изножья кровати, делая нелепое количество отжиманий. Она обнаружила, что у него имелась целая программа тренировок. Он каждый божий день воздавал должное своему телу, и она была очень благодарна за это — у мужчины было потрясающее тело. Но в тот момент она даже не заметила этого.
— Что случилось, — проворчал он, не поднимая глаз, когда она перешагнула через него и села на кровать.
— Он… — ее голос затих, а глаза блуждали по экрану.
— Я тебя не слышу. Что такое? — позвал Таль.
— Я развожусь.
Таль остановился на середине отжимания. Замер. Затем поднялся на ноги. Схватил сброшенную футболку и вытер ею лицо и грудь.