— Я имел в виду, ты ранена? В тебя попали?! — спросил он, просунув руку между сиденьями и потянувшись к ней.
Она оттолкнула его руку.
— Нет! Я не ранена! В нас стреляют! — продолжала визжать она.
— Не волнуйся, машина пуленепробиваемая.
— ПОЧЕМУ, БЛ*ТЬ, ТВОЯ МАШИНА ПУЛЕНЕПРОБИВАЕМАЯ!?
Таль больше не отвечал на вопросы, как бы она ни кричала. Машина мчалась вперед, и Миша была почти уверена, что в какой-то момент они взмыли в воздух. Она вцепилась в сиденье перед собой, крича и молясь, чтобы все закончилось.
Что происходит!? Как я перешла от поцелуев к тому, чтобы в меня стреляли!?
Они ехали на бешеной скорости около десяти минут. Затем вырвались из города. Сидя на полу, Миша могла видеть за окном мелькающие верхушки деревьев. Но по-прежнему отказывалась вставать. Даже когда машина остановилась. Даже когда Таль сказал ей, что опасность миновала. Даже когда он подошел к ее стороне и открыл дверцу.
— Давай, Миша, ты должна мне немножко помочь, — проворчал он, сжимая ее руки и дергая.
Она по-прежнему не шевелилась.
В конце концов, ему удалось оторвать ее от сиденья и вынести из машины. Она слышала, как хрустит гравий под его ногами. Затем ощутила толчок, когда ему пришлось задействовать одну из своих рук. Минуту спустя они оказались внутри здания. Миша, наконец, открыла глаза, но ничего не увидела.
— Где мы? — спросила она, нервничая из-за окружающей их темноты.
— У меня дома.
Включился свет, и Миша огляделась. Они были в доме. По всему помещению открытой планировки лежали большие, разномастные ковры. Перед ними была просторная гостиная, из которой несколько ступеней вели в спальню. Рядом располагалась еще одна комната, но в ней было темно, а слева кухня, словно перенесшаяся прямиком из 80-х.
Это точно его дом.
— Опусти меня, — проворчала она, толкая его в грудь.
Когда она встала на ноги, то поняла, что потеряла одну туфлю. Скинув вторую, она спустилась в гостиную. Там стояли два дивана, параллельно друг другу, а между ними столик. Ни кресел, ни журнальных столиков. Только ковры.
— Извини, тут грязно, — сказал Таль позади нее.
Миша медленно повернулась к нему, вскинув руки вверх. Он лишь посмотрел на нее, скрестив руки на груди. Она была в растерянности. Они целовались. Потом в них стреляли. Теперь они стояли у него дома.
— Какого ХРЕНА происходит, Таль!? — спросила она.
— Тебе нужно расслабиться. Иди приляг, я принесу тебе что-нибудь…
— НЕ ХОЧУ Я, БЛ*ТЬ, ЛЕЖАТЬ, МНЕ НУЖНЫ ОТВЕТЫ!
Почти устроив борцовский поединок, Таль уложил ее в кровать. Миша лежала на одеяле, свернувшись калачиком на подушках, а он пошел на кухню. Когда он вернулся, она кинула на него убийственный взгляд, но взяла кружку, которую он ей протягивал. Когда она сделала глоток жидкости, то закашлялась и чуть не выплюнула ее.
— Пиво!? — воскликнула она.
— Извини, было только пиво или чай. Воду мне кипятить не хотелось.
Она допила остатки.
— Ладно. Я расслабилась. Я чертовски спокойна. А теперь, пожалуйста, расскажи мне, что случилось? — выдохнула она, вытирая пиво с подбородка.
Таль глубоко вздохнул и провел ладонями по лицу.
— Это был террористический акт, — сказал он ровным голосом, будто объяснял причину задержки автобуса.
— Прости. Я, видимо, отупела. Тебе придется быть немного более конкретным. Это было что?
— Сейчас совершаются всякие грязные сделки, оружие доставляется через Сирию, где оно остается, в основном, незамеченным из-за происходящих там беспорядков. Оружие, ракетные установки, боеприпасы, много чего, включая информацию, течет рекой. Но это вроде телефонной линии, понимаешь? Турция связывается с террористами в Сирии, и это был лишь вопрос времени, когда они сделают ответный звонок. И, привет, группировки «Аль-Каида» и ИГИЛ. Иногда дерьмо обрушивается вам на голову, — объяснил Таль.
Миша была ошеломлена. Конечно, она знала о проблемах в Сирии, но ее заверили, что Стамбул далеко от них. Что она будет в безопасности. В документах, которые она подписала перед тем, как согласиться на командировку, не было пункта «эй, вас могут пристрелить по дороге на работу».
— Мое офисное здание обстреляли… террористы… — она даже не могла нормально озвучить свою мысль. Наверное, потому что была не в состоянии нормально думать, и точка.
— Да.
— Почему?
— Потому что террористы — мудаки.
Миша засмеялась так сильно, что выронила кружку. Таль усмехнулся и поднял ее.