— Боже, разве это не мило? Никогда не думала, что у меня будет квартира с террасой в центре города, — вздохнула она, откидываясь на спинку стула.
— Детка. Мы сидим на пожарной лестнице.
— Не порти настрой, папа. Будет достаточно плохо, когда придет зима.
Они сидели на пожарной лестнице и смотрели на другую пожарную лестницу через переулок. Но был конец июля, в городе свирепствовала жара, а в новой девичьей квартирке Миши не было кондиционера. Так что они пытались поймать ветерок под бутылочку пива.
— Перестань придуриваться. Ты говорила с ним?
— Нет, не говорила.
— Но он звонит.
— Откуда ты знаешь!?
— Потому что я разговаривал с ним.
Миша выпрямилась так быстро, что опрокинула пиво. Она была дома почти два месяца и ни разу не разговаривала с Талем. Он звонил пару раз. У нее был совершенно новый тариф, новый номер, но, конечно же, он его узнал. Не удивительно. Но он оставил только одно сообщение. Одно голосовое сообщение, и после этого больше не звонил.
Сообщение Миша так и не прослушала.
— Что!? Когда!? — закричала она, разворачиваясь на стуле к отцу.
— О, он звонит время от времени, чтобы проведать меня. Или, скорее, тебя. Но я давно с ним не разговаривал, около двух недель. Обычно я получаю от него известия примерно раз в неделю, — небрежно сказал ее отец, будто они постоянно это обсуждали.
— Что он говорит? Что ты говоришь? Как он? Почему он звонит тебе?! — она была сбита с толку.
— Мы о многом говорим. О футболе, о женщинах, о работе и тому подобном. Мне кажется, он звонит, потому что, ну, у него нет других близких людей, думаю, он — паршивая овца. И, на мой взгляд, через наш разговор он чувствует себя ближе к тебе, — честно ответил ее отец.
В груди у Миши потеплело, и она откинулась на спинку стула.
Они с Талем много разговаривали, так что она знала, что он действительно считает себя паршивой овцой. Ему нечасто доводилось видеться с семьей. Казалось немного странным, что парень, с которым она крутила роман, звонил ее отцу, как своему родному. Но это также было приятно.
— Хорошо. Я рада, — вздохнула она.
— По телефону он кажется немного грустным, — добавил ее отец.
— Правда? — спросила она, пытаясь говорить спокойно.
Ее это беспокоило, ей была невыносима мысль, что ему больно. Что он грустит. Что причиной тому — она.
— Ага. Ты прослушала его голосовое сообщение? — спросил ее папа.
Миша покачала головой и отпила пива.
— Неа.
— Тебе бы следовало, милая. Он поступил скверно, но и ты тоже не совсем права. Просто выслушай его, — предложил ее отец.
Она покачала головой.
— Разве ты не видишь? В этом и суть — мы столько наворотили. Оба. А минус на минус, конечно же, не дает плюс, — заметила она.
— Это любовь, горошинка, а не физика. Вытащи голову из задницы.
Она засмеялась.
После этого они попрощались, и она проводила его до двери. Слова отца засели в ее голове, и она бродила по квартире, думая о Тале. Растянувшись на кровати, Миша уставилась в потолок. Вспомнила, как это было с ним, представила, что произошло бы, будь он сейчас рядом. Она улыбнулась. Он, вероятно, дергал бы и дергал ее узкие джинсы, пытаясь стянуть их с нее.
«Боже, почему они такие узкие!?»
«Ты любишь, когда я в них».
«Да, но не так сильно, когда мне нужно их снять. Их невозможно стянуть с твоих клоунских стоп».
«У меня не большие стопы!»
«Не волнуйся, Боппо, мне нравятся твои клоунские стопы».
От этих воспоминаний она громко рассмеялась. Потом вспомнила, что происходило после исчезновения узких джинсов, и смех стих. Миша провела рукой по животу.
После Таля она не занималась сексом. Не могла даже представить этого с кем-то еще. Она ходила на работу и возвращалась домой, вот и все. Ее бессердечная жизненная позиция «Я найду мужчину и оттрахаю его по полной» канула в Лету; вероятно, потому, что мужчина, которого она нашла, действовал на опережение и оттрахал ее по полной.
Прозвучавший звонок сотового заставил ее отдернуть руку от пояса брюк. Она нервно посмотрела на экран. Может, Таль психологически настроен на ее мысли о том, что она собралась прикоснуться к себе, и решил позвонить.
Но имя на экране потрясло ее еще больше Таля.
— Лейси!?
— Мы можем где-нибудь встретиться? — прошептала подруга в трубку.
— Конечно. Только скажи, где. — Миша вскочила с кровати и заметалась в поисках обуви.
— В пабе, куда мы всегда ходили.
— Когда?