— На машине разбились, — трудно мне было разговаривать с ней, но в силу собственного характера я уже не могла изменить раз принятый тон.
— У вас была машина?
— Да.
— Кем же ваш отец работал?
— Сталеваром.
— То есть рабочим?
— Да. И мама у меня была рабочей, и сама я рабочая.
— Так-так, — она все изучала меня. — И как же это произошло?
— Отец с мамой поехали в Белоостров, у нас там садовый участок, мама была за рулем. И на шоссе навстречу им из-за самосвала выскочил автобус с детьми, с неисправными тормозами. Автобус понесло на нашу машину, маме и пришлось уступить ему дорогу, чтобы дети не разбились.
— Вот бедненькие-то, а? — вздохнула Дарья Тихоновна.
И я с благодарностью поглядела на нее.
— Вы, значит, работаете? — продолжала так же быстро-четко спрашивать меня Маргарита Сергеевна; надеюсь, что впоследствии ей пришлось не один раз припомнить этот наш разговор.
— Работаю.
— Кем и где?
— Слесарем на судостроительном заводе.
— Так-так… — Маргарита Сергеевна снова оглядела всю меня. — Замуж, простите, не собираетесь?
— Собираюсь. — Пусть знает, что число соседей Дарьи Тихоновны скоро утроится.
— И когда же, простите?
— Своевременно или несколько раньше.
Примечательно, забегу вперед, что ни муж, ни сын не остановили свою «главу» в этих вопросах, то есть позволили ей и дальше унижать меня!
— Так-так…
Мы с ней смотрели прямо в глаза друг другу, не уступая ни капельки, но я вела себя все-таки корректнее нее, надеюсь.
— Работаете в одну смену или?..
— Или.
— И друзей, разумеется, у вас много?
— Я человек общительный, даже артельный.
— Так-так… Любите, значит, повеселиться?
— Пока молода, знаете ли…
— И дома устраиваете вечеринки?
— Само собой. — Я даже помогла ей: — Заводская девчонка, что вы хотите?
— Восемь классов, конечно, техническое училище, завод?
— Именно так!
Маргарита Сергеевна обернулась за помощью к мужу, а я решила, что в первом раунде — ничья. И ее супруг тут же, конечно, кинулся на выручку. Теперь-то я знаю, что вот такая инстинктивная взаимовыручка — одна из основных особенностей их семьи. А тогда он чуть подтянулся, проговорил, вежливо улыбаясь, протягивая мне полную руку:
— Простите, забыл представиться: доцент Тарасов Михаил Евграфович.
Его рука была мягкой и пухлой, будто бескостной. Я тоже вежливо, то есть слегка, пожала ее, машинально отметив, что физическим трудом доцент Тарасов сроду, видать, не занимался; разумеется, не в укор ему. И сказала:
— Слесарь Лаврова Анна Григорьевна. — Его рука чуть шевелилась в моей, пытаясь высвободиться, но я еще на секундочку легонько придержала ее, радостно говоря: — Наконец-то! — И доверительно придвинулась к нему, чуть ли не в его аккуратную бородку выговорила точно сокровенное: — Странно, согласитесь, получилось: выпытали у меня всю подноготную, а о себе ни слова!.. — И тут я отпустила его руку.
— Хватит! — резко пророкотала Маргарита Сергеевна откуда-то из-за моей спины.
— Минуточку, — попросила я. — А какова ваша узкая специальность, Михаил Евграфович?
— История древнего мира.
— Древ-не-го, — по складам повторила я, все еще была Иванушкой-дурачком, старательно изображая архисложное сочетание тупости и телячьего восторга, и протянула руку Маргарите Сергеевне: — Давайте уж и мы познакомимся.
Где-то я читала: «Ее глаза метали гром и молнию!..» Но здесь больше подошло бы: «Ее взгляд казался испепеляющим!..»
— Маргарита Сергеевна, — прохрипела она.
И руки мне она не подала, что я, конечно, навсегда запомнила!.. Ситуация достигла своего крайнего напряжения: моя рука, готовно протянутая Маргарите Сергеевне, повисела еще в воздухе, а потом вынуждена была опуститься «несолоно хлебавши». Не знаю, что было бы дальше, уж очень я не люблю, когда со мной поступают вот так! Но Игорь в это время легко и весело захохотал. От удивления я решилась и глянула на него: он был еще красивее, чем раньше! И хохотал, прямо-таки наслаждаясь выразительностью происходящего. Это мне понравилось, я подумала, что он все понимает, если развеселило его происходящее, и, значит, на моей он стороне! Да он еще и подмигнул мне, тогда уж я начала улыбаться… То есть ни за что не хотела делать этого, наоборот, мне надо было продолжать в свою очередь испепелять взглядом Маргариту Сергеевну, а я будто сделалась вообще не хозяйкой себе!.. А тут еще и Дарья Тихоновна, незаметно придвинувшись ко мне, ласково взяла меня за руку, спросила душевно: