– Не хочу. Но ты все равно уедешь. Мы же не в отношениях, да и это же мечта твоя.
– Ты прав. Но мы же будем общаться?
– Конечно.
Она ведет меня за собой в комнату отдыха и там целует.
– Когда ты уезжаешь? – спросил я.
– Через 2 недели.
Эти две недели мы провели вместе. Я считаю их самыми чудесными на тот момент моей жизни. Но потом она уехала. Я проводил ее в путь. Понимал, что она, скорей всего, уже не вернется. Поднимется по карьерной лестнице и забудет обо мне. Поэтому я уже начал потихоньку изгонять ее из моего сердца. Мы общались по скайпу и телефону. Общались до тех пор, пока общение не стало редким.
Она начала сбрасывать мои звонки. Парни подкалывали меня, мол:
– Не мешай ей с любовником тусоваться.
Но потом перестали. Видно, до них доперло, что меня это обижает. Мне становилось больно. Они прекратили шутить. Только я все равно не унимался. Казалось, что она завела другого. Так оно и вышло.
Один раз, когда я пришел на смену, ко мне подошел Макс и сказал:
– Слушай, может, мы сходим куда-нибудь. Все вместе.
– А что такое?
– Нет. Просто проведем время вместе.
– Да что не так то?
Я уже начал волноваться. Можно было подумать на что угодно, но я знал, куда Макс заведет свой разговор:
– В общем, тут письмо от Ани пришло.
– И что она пишет?
– У нее все хорошо. Она переводится насовсем в тот ресторан, а еще она скоро выходит замуж.
Мне захотелось присесть. Силы внезапно покинули меня. Незаметно для себя я подумал о том, чтобы прекратить свои страдания. Теперь понятно, почему она меня избегала. Я снова оказался один.
Глава 5
Она решилась на это. Как же ее вымотала жизнь. Работу потеряла, попала в категорию должников в банке. Несколько раз к ней наведывались коллекторы, требовали денег. Сумма оказалась немаленькая. Оказывается, что банк смухлевал, и вывесил ей кредит с дорогими условиями. Более того, по бумагам в кредит она взяла сумму намного большую той, которую ей выдали на руки. Они обзывали ее, грозились покалечить и выломать дверь. Пытались сделать это. Все дошло до того, что она вызвала полицию.
Приехавшая полиция ничего не предприняла. Коллекторы сбежали, а ей кинули штраф за ложный вызов. Заявление о проделках коллекторов полицейские даже принимать не стали. Она осталась одна. Друзья отвернулись от нее, родственники стараются меньше контактировать с ней. В общем, о ней постарались забыть. Она бы нашла сил жить дальше, если бы не один случай…
Как обычно, она возвращалась домой с пробежки. На ней были облегающие леггинсы и легкая футболка с вырезом. Под футболкой была майка. Каждый вечер она устраивала пробежки. Старалась держать себя в форме. В тот вечер в том же парке рядом с тем мостом ее и подловили эти уроды. Один из них вышел из кустов и схватил ее за талию. От неожиданности она не могла защититься. Он буквально понес ее на себе. Она кричала и звала на помощь. Никто не откликнулся. Парк пустует вечером.
Они повалили ее на землю. Один из громил держал ей руки.
– Отпустите! – кричала она – Вы не имеете права!
– Теперь имеем. За ту сумму, которую ты нам должна, мы можем с тобой годы развлекаться. А так, сделаешь нам хорошо, и мы тебя пару дней трогать не будем.
– Я ничего вам не сделаю! ОТПУСТИТЕ! ПОМОГИТЕ!
Она почувствовала боль в голове. Второй громила ударил ее. Ей стало страшно. Они могут убить ее. Потом она поняла, что не волнуется насчет смерти. Самое страшное, если они изнасилуют ее.
Первым начал тот, кто вел с ней диалог. Он порвал ее футболку, затем порвал майку и молниеносным движениям снял с нее лифчик. Она почувствовала боль в области спины, когда бретельки лифчика порвались. Он мял ее груди, приговаривая:
– Ничего, мне и такие сиськи нравятся.
Затем он снял ее леггинсы, задрал ей ноги и приспустил штаны с трусами. Она почувствовала его в себе. Дикая боль распирала ее. Делал он это неуклюже, специально хотел сделать больно. Казалось, что он буравит ее. Громила, державший ее руки, расстегнул ширинку и вытащил свое хозяйство.
– Только попробуй укусить! – пригрозил он, садясь коленями ей на плечи.
Ей пришлось взять его штуковину в рот. Пришлось все сделать. Она почувствовала себя униженной, ущемленной. Тварью, недостойной жизни после этого.
Все продолжалось несколько раз. Несколько раз по очереди они насиловали ее. И никто не пришел на помощь. Никто не услышал ее. Словно громилы возвели вокруг этого места звуковой барьер в виде стены.
Когда они все же отпустили ее, мысль о суициде окончательно засела в ее голове. Она даже место уже выбрала.
– Даем тебе отсрочку на две недели, – сказал громила – Так сказать, за умение работать в стрессовой ситуации.
– И только попробуй куда-нибудь заяву написать. Мигом прикончим, – крикнул второй.
Напоследок они сделали несколько фотографий девушки. Она лежит на земле, вся одежда разорвана, видны интимные места. Что-то светло серого цвета в виде лужицы лежит на ее животе и лице.
Они уходят. Она остается лежать на примятой траве. Вся в слезах и в их био жидкости. Она не чувствует к себе уважения. Не хочет жить. Кое-как напяливает на себя леггинсы и идет к мосту.
Этот мост стал переломным моментом в ее жизни. Иногда ей казалось, что жизнь разделилась на два этапа: до и после.
Она вступила на край моста, держалась руками за перила. Готова прыгнуть к неизвестности. Под ней все так же бурлила река. Слышался манящий на прыжок голос:
– Давай. Сделай это уже. Перестань мучиться.
Она собиралась прыгнуть, как вдруг ее позвали:
– Вы что творите! Эй! Вы!
Она обернулась и увидела бегущего к ней человека. Мужчину. Это точно не один из тех громил. Этот поменьше. Но от этого ей не легче. Она не хотела, чтобы смерть привлекла внимание. Теперь придется стать ответственной и за его возможное самоубийство.
Мужчина хотел взять ее за руку, но девушка успела прыгнуть. Ему не удалось схватить ее. Напоследок она подумала: что, в скором времени он тоже может оказаться на мосту и прыгнуть в неизвестность под покровом ночи.
Соприкосновение с водой вышло жестким. Она не пыталась вынырнуть, а подводное течение направило ее прямо на большой камень, ударив об него со всей силы. Девушка потеряла сознание и захлебнулась. Течение унесло ее дальше.
Я стоял на мосту. Полностью поддался страху. Хотел прыгнуть за девушкой. Да вот только понимал, что течение в реке сильное. Мне вспомнилась история о прыгнувшем мужчине. Неужели она повторила его «подвиг»? Кем была эта девушка? Что заставило ее пойти на это? Неужели не было другого варианта развития событий? Эти вопросы не давали покоя. Как объясниться перед полицией? Полиция! Нужно же позвонить. Я набрал номер полиции, затем скорой. Через час рядом со мной стояли представители и скорой и полиции.
– Так, значит, вы не знали погибшую? – спросил меня полицейский.
– Нет. Просто мимо проходил. Смотрю, там стоит. Решил окликнуть, а она взяла и сиганула.
– Уже второй случай, – проговорил работник скорой.
– Да. Мне тоже не нравится это. Этот мост притягивает к себе самоубийц, что ли?
– Просто течение хорошее. Если прыгнешь, так точно откинешься, – произнес я.
Меня отпустили. Сказали, что позвонят, нужно прийти будет на опознание.
Прошло две недели. Я так и не отошел от произошедших событий. После этого случая жизнь моя пошла по наклонной. Я пытался дозвониться до Ани, писал ей в соцсетях и звонил по скайпу. Она не отвечала.
После настырных сообщений она удалилась из соц сетей, заблокировала меня в скайпе, а в одном из звонков я услышал вместо привычных гудков такую фразу:
– Номер абонента не обслуживается.
Она постаралась порвать со всем, что имеет отношение ко мне. Она забыла меня или уже начала забывать. Я решил забыть ее.
Сперва было трудно, потом стало еще трудней.
Меня вызвали на опознание. Мне пришлось опознать труп неизвестной девушки, всплывший в другом конце города несколько дней назад. Она всплыла там же, где и мужчина, прыгнувший до нее.
Позже мне рассказали, что она опознавала того мужчину.
– Ирония судьбы, – промолвил полицейский – мужик при ней прыгнул. Она опознала его, потом сама прыгнула при тебе и тебе ее опознавать. Какая-то цепочка.
– Боитесь, что и я прыгну?
– Мозги есть, не прыгнешь.
А ведь все к тому и шло. Я хотел пойти к мосту.
После расставания с Дашей и потери Ани я остался один. Каждый вечер после работы я глушил вином. Напивался до усрачки. Наутро в никудышном состоянии выходил на работу. Все это видели и все замечали перемены во мне. Они никому не нравились. Но мне было насрать.