– Слушай, – начал Макс – забудь ты о ней. Все. Ее нет. Она уехала и счастлива. Может быть, тебе стоит привести себя в порядок?
Я понимал, что Макс был прав, и что я действительно запустил себя. Но ответил совершенно другое.
– Не нравится что-то – иди на хер!
В скором времени я поссорился со всеми своими друзьями. На работе мне перестали ставить смены. Уволить меня не могли, но вот не ставить смены имели полное право. Друзья от меня отвернулись.
Посиживая перед зеркалом с бутылкой в руке, я думал, что же со мной произошло? Неужели расставание с девушкой, которая по сути меня не любила, так повлияло на меня? Неужели от другой девушки, которая не вступала со мной в долгие любовные отношения, у меня пошла кругом голова? Я не мог в себе разобраться. Но вот мое сознание дошло до горячки. Оно выдумало альтернативную версию меня. Она со мной и разговаривала:
– Ты слаб и ничтожный. Кому ты нужен? – говорила она.
– Кому-нибудь да нужен.
– Никому. Ровным счетом. Никому.
– Тогда мне и одному будет хорошо.
– Ты видел труп девушки, неужели ты не хочешь хотя бы на мгновение оказаться свободным.
– Смерть – не свобода.
– Это ты так думаешь.
– Я это знаю.
Моя альтернативная версия скривилась. Вместе с ней скривился и я:
– Ты потерял обеих девушек. Ни одну не смог удержать. Мне стыдно за тебя.
– Тогда я действовал не зря.
– Шутки шутить изволишь. Ну, пошути мне.
– Попробую.
– Что будешь делать дальше? Не будешь же ты нажираться каждым вечером.
– Отчего же нет? Буду. Буду нажираться. Мне нравится это. Это мне идет.
Альтернативная версия засмеялась. Я смеялся вместе с ней. Может мы и разные по нашим мыслям, мы одинаковые по эмоциям:
– Думаешь, как бы выкинуть меня из головы? Но я не смогу выбраться. Ты сам создал меня как свою совесть. А помогло тебе в этом пойло.
– Отличный пример для того, чтобы бросить пить.
– У тебя хорошее чувство юмора. Надеюсь, когда ты закинешь себя в еще большую лужу дерьма, ты вспомнишь о нем.
– Надежда умирает последней. Но я ни за что не пойду у тебя на поводу.
Альтернативная версия меня развела руками:
– Ты и есть я, так же, как я это ты. Мы оба одно целое. Просто ты выдумал меня, чтобы душу излить. У тебя совсем не осталось друзей. Кто ты такой? Червяк.
Я сделал глоток. Моя альтер версия тоже пригубила из бутылки.
– А говорил – не пьешь, – обращаюсь я к ней.
– Ты забыл, я повторяю все твои движения. Я в зеркале сижу. Ты как бы с собой общаешься.
– Наверно. Я точно спятил.
– Давно пора признать это.
Раньше я такого никогда не делал, но я затесался в различные тусовки. Тогда на меня и повалились приглашения на вечеринки. Я ходил к одним людям и знакомился с другими. Было весело, да и алкоголя хватало. Приходил я ради него.
Люди не волновали меня, женщины не возбуждали. Они казались мне серым размытым пятном, которое научилось говорить и двигаться. Я бродил между ними. Между этими пятнами. Все они пытались до меня докопаться. В этой квартире были я и эти пятна. Все они смотрели на меня как на другого. Я чувствовал это.
После многих таких посиделок, на которых я напивался до чертиков, терял связь с реальностью и ощущал себя в сером мире серых пятен, я и проиграл своей альтер версии, которой хотелось одного – прекратить все это.
Как-то раз, возвращаясь ночью с вечеринки (я как обычно напился до неузнаваемости), я решил зайти в парк. Ноги сами несли меня к тому мосту. Я думал, дойду до моста и сверну. Пойду дальше. Но, дойдя до моста, я твердо убедился в том, что хочу испытать те чувства, которые испытывают подошедшие к краю люди.
Руками я держался за перила. Передо мной была темнота. Я не видел ничего внизу. Все было темно. Может, я спрыгнул и попал в Чистилище? Может я умер где-то по дороге, и меня занесло сюда предсмертной фантазией? Вряд ли. Но все бывает.
Я уже думал разжать руки и шагнуть навстречу безысходности, навстречу тихому покою, но в последний момент схватился за перила сильнее прежнего. Я не готов к смерти. Не готов к тому, чтобы умереть. Тем более я не собираюсь приближать свою смерть. У меня есть планы на жизнь.
Почему-то несколько минут на краю взбодрили меня. Мне захотелось жить. Видимо, у меня не было столько проблем, сколько было у тех двоих. Мужчины и девушки. Ее же изнасиловали. Полиция думает, что она сиганула в реку из-за травмы с изнасилованием. Я же думаю, что на нее подействовали чары. Вот она и прыгнула. Чары и ее быт.
Несколько минут я постоял на краю и перебрался обратно. Мне показалось, что я протрезвел. Конечно, показалось. Я побрел домой. Наутро – решил я – начну новую жизнь.
Забавно, как устроена наша жизнь. Мы можем потерять не только близких людей, но и смысл самой жизни, но, находясь в шаге от смерти, мы находим этот смысл и остаемся жить. Мы ждем и верим, что все наладится. Доводим себя до суицида, но ждем.
Я прибрался в квартире, привел себя в порядок и вышел на работу. Увидев новые изменения во мне, мои друзья повернулись ко мне лицом. Они начали со мной общаться. Одно время я перестал пить, но потом продолжил. В малых дозах.
Я не думал с кем-то в ближайшем будущем налаживать отношения, или вообще просто встречаться. Женщины мне казались самым запретным веществом. Вот только, кто-то решил все испоганить. Я обрел репутацию человека, не ведущегося на уловки девушек. Стал этаким евнухом. И тут пришла она.
Я не помню тот день, но вспоминаю, что на душе моей стало тепло, когда она в первый раз вышла на смену. Точнее это была ее десятая смена, но со мной первая. Я с первого взгляда запечатлел в своей памяти ее образ. Девушка с русыми волосами и голубыми глазами. Обладающая простой внешностью, не выделяющаяся на фоне других. Зато она была очень красива внутри. Она с каждым общалась вежливо, уважая собеседника. Улыбалась, когда видела, что человеку грустно. Пыталась его поддержать. Она помогала всем. Если кассир не успевал – она приходила на выручку, или всегда нам приносила воды во время запары, а заодно спрашивала: «Как ваши дела?»
В общем, незаметно для себя я влюбился в нее и у меня появился смысл жизни: не допустить, чтобы такое прекрасное создание было со мной. Честно. Я только поломаю ей жизнь. Я жил той любовью, которую испытываю к ней. Мне нравилось быть от нее подальше. Любить на расстоянии и заботиться о ней. Возможно, я ей откроюсь, а возможно не скажу ни слова. Ничего, главное, что она стала моей музой. Благодаря ей ко мне вернулись краски жизни, и я написал ими свою новую картину. Картину, восхваляющую жизнь. Картину, на которой одна фигура поднимается над своими проблемами.
Прошло несколько месяцев. Мои чувства к этой девушке не угасли. За это время изменилось многое, но к ней я так ни разу и не подошел. Я держусь от нее на расстоянии, и все больше понимаю, что она берет надо мной вверх. Порой даже приснится. И это не эротические сны. В этих снах мы с ней просто гуляем и общаемся. Я по-другому стал относиться к сексу. После Ани я понял, что я был игрушкой в ее руках. Мной воспользовались и обо мне забыли. То же самое делала по своему и Даша. Меня поимели две девушки. Это обидно, но я дал себе слово не скрывать своих ошибок.
Вечера я провожу за книгами или перед телевизором. Редко куда выхожу, да и не хочу. Веду затворническую жизнь. Со своей компании я не нормализовал отношения. Мы общаемся, но по минимуму. Не знаю, почему так вышло. Но теперь я люблю быть один.
Позже я узнал, что Аня вышла замуж, а Даша нашла себе молодого человека, которого оказалось не стыдно показать подругам. А я все так же одинок. Да. Такое бывает со многими. Зато я вспоминаю тот случай на мосту, и радуюсь, что не решился на тот прыжок, который снится мне иногда по ночам.
Я выбрал жизнь, и пытаюсь получить от нее хоть что-нибудь интересное. Но все же – иногда мне снится тот мост, та темнота и мои действия. Я не перебираюсь обратно, я делаю шаг и разжимаю руки. Лечу вниз – навстречу реке. Ее бурное течение уносит меня. Я оказался поглощенным. Утонул, но всплыл в том же месте, где оставила река двух бедолаг, которым просто не повезло. Которые хотели смерти и не хотели жизни. Которым нечего было терять. Для которых смерть стала освобождением…