Вот пример одной из литературных тусовок. В одну из тогдашних зим я заехал за Гердом Сапировым часов в шесть. Мы взяли такси и отправились в литературный клуб. Когда-то писательским клубом представлялся только Дом литераторов на улице Герцена с пьянством, бильярдом и чтениями в секции поэзии, когда в редких случаях могло пробежать живое слово одобрения или несогласия. Обыкновенно же проводились запрограммированные юбилейные вечера поэтов, занимавших ключевые позиции в секретариате и комиссиях. Мы с Гердом ехали в совершенно иной мир свободного общения поэтов в новой России. Клуб помещался на первом этаже одного из домов на Садовой-Каретной улице, неподалеку от площади Маяковского. Это был в полном смысле клуб с вестибюлем, гардеробом, буфетом и зрительным залом. Все друг друга знали. Герд был очень популярен. К нему постоянно кто-нибудь подходил с приятными словами («Читал твои стихи или прозу там-то и там-то») или новостями о ближайших чтениях в других клубах. Я знал немногих из этой публики в лицо, и меня мало кто знал, узнавал, помнил. Мы прошли в буфет. По крайней мере, это напомнило мне былые годы. Герд заказал водки, которую мы сразу выпили у стойки. Потом я предложил повторить. Интеллигентная девушка-буфетчица, которую я вначале принял за одну из литклубисток, принесла к водке бутерброды с колбасой, сыром и кетой. Сварила кофе. Мы сели за круглый столик, где буйно гуляли три бородача. Оказалось, что один из них припомнил мою фамилию, подсказанную Гердом. Мы выпили все, что принесли. Бородач, узнавший меня, спросил Герда: «Не угостишь?» Герд пошел в буфет и принес еще водки: для меня, бородачей и для себя. Постепенно градус разговора достиг того же накала, как в былые годы часам к десяти вечера в гадюшнике — Доме литераторов. Иллюзию возврата в прошлое подтвердил голос Герда: «А вот и Архитектор пожаловал!» Я оглянулся в направлении взгляда моего друга и увидел в дверях буфета грузную фигуру в увесистой дубленой коричневой шубе. Это был первый авангардист теперь уже распавшейся страны, правда, официальный авангардист. К нашему тесному кругу подсела дама. Она попросила у Герда в долг триста рублей «до субботы». Герд без раздумий дал деньги. Он и дальше угощал и давал в долг. Позвали в зал слушать стихи. Читали палиндромы. Между отделениями вечера были шумные дебаты в помещении буфета, где мы опять подкрепились водкой и кофе. Все бредили палиндромами и видели в каждом стаканчике водки повод для зеркального повторения. Кроме того, я увидел, как маленький человечек в потертом клетчатом пиджаке наскакивает на статного молодого поэта, цыганские кудри которого закрывали шею и плечи. Возможно и даже очень, что и маленький задиристый человечек был тоже поэтом. Иначе, зачем бы им так яростно спорить из-за палиндромов. Публику позвали в зал на второе отделение. Мы медленно шли через вестибюль в зал, когда распахнулась наружная дверь и вбежала красавица в шубе из белых песцов, накинутой на снежные палиндромы плеч.