В основной состав экспедиции входили Ирочка Князева и Римма Рубинштейн. Ну, и группа поддержки: ваш покорный слуга — Даниил Новосельцевский, и все остальные: Василий Рубинштейн, Глеб Карелин, Вадим Рогов и Юрий Димов. Вполне понятно, что капитан Лебедев в экспедицию не поехал, но однажды в течение сезона наведался. Ирочка отводила капитану Лебедеву особую роль, о которой, естественно, никто из нас не догадывался. Экспедиция была рассчитана на месяц. Сняли вместительный дом. Когда-то это была изба зажиточного крестьянина. Основу избы составлял бревенчатый сруб, для фасона обшитый сосновыми досками. Дом смотрелся, как двухпалубный корабль. Внизу была обширная гостиная (зала), кухня с каменной русской печью (дань традиции) и электрической плитой (дань прогрессу). К гостиной примыкали две спальни, в которых размещались три солдатские койки и две раскладушки для мужской группы экспедиции. Наверху в двух светелках поселились Ирочка и Римма. Дочка Рубинштейнов — Асенька оставалась в Ленинграде с матерью Риммы, которая прошла к этому времени в Институте онкологии три курса чаготерапии, оказавшихся на первый взгляд вполне эффективными. Надо сказать, что московский экономист Вадим Рогов взял на себя финансовую и правовую часть: командировочные для участников экспедиции и переговоры с правлением колхоза и Красногорским районным советом, в состав которого входил поселок Архангельское с парком и музеем, и деревня Михалково, где нам предстояло жить, и на околице которой начиналась обширная березовая роща. Важнейшим результатом двухступенчатых переговоров (экспедиция — правление колхоза — поселковый совет) явилось разрешение срезать грибы чаги (источники препарата) не только со стволов берез, спиленных для нужд колхоза, но и с растущих деревьев. Если березовые грибы с поваленных стволов были классическим примером использования «отходов производства», что вписывалось в гипотезу нашего Вадима Рогова, то спиливание чаги с растущих деревьев в договоре с поселковым советом квалифицировалось как мера профилактики «чистоты русского леса», выполняемая в рамках «шефской помощи» со стороны Лесной академии — Красногорскому лесничеству.
Приехали мы из Ленинграда на микроавтобусе, который в народе нежно по-армянски называли рафик, хотя тупорылый красавчик был вовсе не Ереванского, а Рижского автозавода. Московская часть экспедиции (Вадим Рогов и Юрий Димов) прикатила в Михалково на волге Рогова.
Если уподобить нашу экспедицию колонии муравьев, то Ирочка выполняла роль королевы-матери/сестры — руководя экономическим, эротическим и эзотерическим планами, воплощению которых мы следовали неукоснительно. Следовала и Риммочка, напоминающая по своему положению в лаборатории «Чага» и месту в экспедиции — рабочую муравьиху. Еще одна аналогия: если принять нас за братьев, а наше братство становилось очевиднее и неоспоримее с каждым днем, то справедливо провести параллель между каждым из нас с Эдипом, а Ирочки с царицей Иокастой, матерью и одновременно женой Эдипа. Ирочка обладала магической способностью управлять каждым из нас и каждому из нас отдавать себя. Не ручаюсь, но вполне допускаю, что с некоторых пор Риммочка вошла в оба круга нашего волшебного хора, став вторым (после Ирочки) звеном в связке. Мужчины выполняли функции рабочих муравьев, но, из-за малочисленности в отличие от жителей реальной муравьиной колонии, несли еще и функции солдат, ну, хотя бы взвода стройбатовцев, если судить по тому, как мы были грозно вооружены: топоры, пилы, стамески, ножи, веревки, белила для замазывания древесных ран, и пр. Кроме того, у нас, в отличие от рабочих муравьев-насекомых, не было крыльев, хотя готовность к «сексуальному полету» более чем присутствовала, постоянно стимулируемая Ирочкой Князевой: королевой/матерью/сестрой.
Ирочка мудро решила, что Римма Рубинштейн будет поварихой четыре дня в неделю (понедельник, среда, четверг, пятница), два возьмет на себя сама королева (вторник, суббота), а по воскресеньям, когда экспедиция будет отдыхать, каждый перейдет на самообслуживание. Продуктами для экспедиционных нужд были забиты два холодильника, взятые на месяц в Красногорском прокатном пункте. Для потехи можно было сходить в ресторан «Изба», поблизости от парка-музея Архангельское. Ирочка предложила, а все дружно поддержали идею работать шесть дней в неделю.