Фердинанд находился в отвратительном настроении; после того, как из вежливости предложил выпить за мое здоровье, он в ярости с такой силой стукнул бокалом о стол, как будто собирался его разбить. На протяжении всего вечера он дулся, почти ничего не говорил и без конца пожирал хлеб. Время от времени, видя, как оживленно я беседую с его министром, он бросал в нашу сторону злобные взгляды. Боюсь, в тот вечер я создала у графа впечатление, что из меня вышла бы чудесная княгиня Болгарии.
После ужина мы распрощались и снова помчались по бездорожью в Алькут, опередив Фердинанда. Когда мы уже сели в ожидавший нас поезд, Фердинанд прислал к нам графа де Бурбулона. Тот передал просьбу Фердинанда оказать ему честь и пересесть в его купе. Мама отказалась, и ее отказ еще больше разозлил Фердинанда; боюсь, он сорвал злость на всех членов своей свиты. Впрочем, он последовал моему совету и в том же году женился на моей кузине, принцессе Марии-Луизе Пармской, которая умерла через шесть лет замужней жизни. Его вторая жена – принцесса Элеонора Рейсс – стала добрейшей и лучшей мачехой для осиротевших детей моего кузена.
Глава 5
Семейные сцены. Приезд принца Фридриха-Августа Саксонского. Я принимаю его предложение. Наша помолвка. Настоящий рыцарь. Брачные формальности. Мое приданое и драгоценности. Я прощаюсь с Зальцбургом. Хофбург. Отречение. День моей свадьбы. «Золотые розы». Маленький носильщик шлейфа. Как сбылось старинное суеверие. Мы уезжаем в Прагу. Роскошный императорский поезд
По возвращении в Вену мы отправились в резиденцию моей бабушки, на «Виллу Орт», где нас ждал мой отец. Между родителями произошла довольно неприятная сцена из-за болгарского фиаско, которое очень порадовало маму. Папа, наоборот, досадовал из-за того, что я отказала Фердинанду; по-моему, он страшился предстоящей беседы с принцессой Клементиной. Та едва ума не лишилась от злости, когда ей передали, что я отказалась от чести союза с Кобургами.
Я была сильно встревожена такой вспышкой страстей, вызванных всего лишь моим нежеланием выходить за Фердинанда. Меня утешила бабушка, сказавшая:
– Милая моя, никогда не допускай, чтобы тебя принудили делать что-либо для тебя отвратительное; несомненно, второй твой поклонник понравится тебе больше. Про него говорят, что он «хороший мальчик».
Дома воцарилась напряженная атмосфера. Я очень боялась, испытывала дурные предчувствия и с испугом гадала, не придется ли мне в конце концов смириться с выбором родителей, которые не спросят, кого предпочитаю я сама. Впервые в жизни мною овладело ужасное ощущение «загнанной в ловушку», которое потом мне пришлось так часто переживать, и я горько плакала, сравнивая мое положение с положением девушек из простонародья. Мне казалось, что их не торопят с замужеством, а позволяют свободнее выбирать мужа, чем какой-нибудь несчастной принцессе.
Из Гмундена мы поехали в Линдау. 19 июня туда прибыл мой будущий муж в сопровождении своих отца и сестры. Принц Фридрих-Август провел в Линдау всего два дня, но перед отъездом сделал мне официальное предложение. Когда папа мне это сказал и поинтересовался, что передать принцу, я замялась и попросила время на то, чтобы все обдумать. Мне хотелось рассмотреть дело со всех сторон; я понимала, что родители желают поскорее выдать меня замуж. Мой независимый дух требовал большего простора для мыслей и действий, чем позволяла зальцбургская жизнь. Мне хотелось выйти на первый план, и моему тщеславию льстила перспектива того, что в один прекрасный день я стану королевой. Хотя я всецело сознавала пустоту королевского положения, я была романтичной особой и воображала, что принцесса, которая стремится вписать свое имя в историю, без всякого труда станет «Силой во имя добра». С ранней юности я мечтала завоевать любовь будущих подданных; и это, наверное, единственная моя мечта, которая воплотилась в жизнь, ибо даже сегодня, изгнанная и одинокая, я знаю, что меня ждут тысячи любящих сердец и что я не утрачу власти над чувствами моих любимых саксонцев, которые сохранили мне верность и никогда не отказывали мне в утешении в самые мрачные часы.
Я сказала папе, что согласна стать женой принца Фридриха-Августа. Сразу после того, как Фридриху-Августу передали мой ответ, он вернулся в Линдау. В честь официальной помолвки мама велела мне надеть красивое голубое шелковое платье, которое очень мне шло. Я ждала жениха со страхом и волнением, понимая, что перешла Рубикон, и то и дело мысленно спрашивала себя: «Ах, буду ли, буду ли я счастлива?»