Но я замечаю, милые читатели, что несколько отвлекся от собаки, которая у меня есть, и от кур, которые у меня были.
Мне кажется, сегодня я воспользовался методом Вальтера Скотта.
Надо испробовать все.
II
ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ МОИХ ЖИВОТНЫХ
В таком случае продолжаем действовать по способу великого шотландского романиста, то есть знакомить с нашими персонажами.
Но, для того чтобы узнать их по-настоящему, читатель должен любезно согласиться отступить на семь или восемь лет назад.
Он застанет меня в Монте-Кристо.
Каким образом Монте-Кристо получил свое имя?
Не я назвал его так: я не настолько тщеславен.
Однажды я ждал к обеду Меленга с женой и двумя детьми.
Монте-Кристо только что был построен и не имел еще имени.
Я, как мог, объяснил его местонахождение своим приглашенным, но не настолько точно, чтобы все милое семейство сумело добраться пешком.
В Пéке они наняли карету.
— К господину Дюма, — сказала г-жа Меленг.
— А где это? — спросил кучер.
— На дороге в Марли.
— В Марли ведут две дороги, нижняя и верхняя.
— Черт возьми!
— Так которая вам нужна?
— Не знаю.
— Что же, у дома господина Дюма нет названия?
— Есть: замок Монте-Кристо.
Пустившись на поиски замка Монте-Кристо, они его нашли.
Госпожа Меленг рассказала мне эту историю.
С тех пор дом г-на Дюма стал называться замком Монте-Кристо.
Хорошо, чтобы потомки, когда они займутся исследованием этого вопроса, получили верные сведения.
Итак, я жил в замке Монте-Кристо.
Не считая гостей, которых мне приходилось принимать, я жил один.
Я очень люблю одиночество.
Людям, способным его оценить, одиночество заменяет не любовницу, а возлюбленную.
Человеку, который работает, и работает много, прежде всего необходимо одиночество.
Общество — развлечение для тела; любовь — занятие для сердца; одиночество — религия души.
Однако я не люблю уединяться в полном одиночестве.
Я люблю одиночество земного рая, иными словами — пустыню, населенную животными.
Я ненавижу скотов, но обожаю животных.
Еще совсем ребенком я был величайшим разорителем гнезд, величайшим охотником на птиц и величайшим любителем ловли на манок в лесу Виллер-Котре.
Сошлюсь на свои «Мемуары» и на историю жизни и приключений Анжа Питу.
Из всего сказанного следует, что я, уединившись в Монте-Кристо, не обладая простодушием Адама и не облачаясь в его костюм, владел уменьшенной копией земного рая.
У меня было или, вернее, последовательно перебывало пять собак: Причард, Фанор, Турок, Каро и Тамбо.
У меня был гриф Диоген.
У меня были три обезьяны, носившие имена: одна — известного переводчика, другая — прославленного романиста, а третья, самка, — знаменитой актрисы.
Вы легко поймете, что из соображений приличия я утаиваю от вас клички обезьян: почти все они были даны из-за внешнего сходства с этими людьми или связаны с подробностями их личной жизни.
Как сказал один великий публицист — я назвал бы вам, кто именно, но боюсь ошибиться, — «частная жизнь должна быть обнесена каменной стеной».
Если угодно, мы станем называть переводчика Потишем, романиста — последним из Ледмануаров, а обезьянью самку — мадемуазель Дегарсен.
У меня был большой красно-синий попугай, по имени Бюва.
У меня был желто-зеленый попугай, по прозвищу папаша Эврар.
У меня был кот Мисуф.
Золотистый фазан Лукулл.
И наконец, петух Цезарь.
Вот, по-моему, полный перечень животных, населявших замок Монте-Кристо.
Сверх того, были павлин со своей павой, дюжина кур и пара цесарок; этих птиц я привожу здесь лишь для памяти, так как они либо вовсе не обладали индивидуальностью, либо были совершенно заурядны как личности.
Само собой разумеется, что я также не упоминаю бродячих собак, которые, проходя верхней или нижней дорогой в Марли, заглядывали между прочим к нам, сводили или возобновляли знакомство с Причардом, Фанором, Турком, Каро и Тамбо и, в соответствии с законами арабского гостеприимства, в излишне строгом следовании которым обычно упрекают владельца Монте-Кристо, пользовались этим гостеприимством в течение более или менее длительного времени, всегда ограниченного лишь прихотью, капризами, потребностями или делами этих четвероногих постояльцев.