Обстоятельства были немного другими для тех подданных, которые не имели права на привилегии Корана и не были ни христианами, ни иудеями. В Коране упомянуты наряду с христианами и иудеями некие сабии. По-видимому, это одна из баптистских сект в Южной Месопотамии (самая известная из них – мандеи, сохранившаяся до наших дней). Судя по расплывчатости термина, можно допустить внешнее принятие названия сабии всеми без исключения остатками древних языческих культов, даже если они были по сути никак не связаны. К примеру, адептов древнего звездного культа в Харране (Карры) в последующие века также называли сабиями, вместе с баптистскими сектами. В общем, мусульмане оставили вещи такими, как есть, не углубляясь в детали, и многие древние культы уцелели под этим прикрытием.
Более серьезной была проблема зороастрийцев в Персии. Они упоминаются в Коране как маги, но в крайне неприязненном контексте. Сам пророк определенно не считал их обладателями религии откровения. Но широкое использование в это время, как и позднее, исламской юриспруденции также гарантировало им терпимость нового государства, тем более что они могли представить свое священное писание – Авесту. Недавно историки пришли к соглашению, что именно мусульманские завоевания обусловили окончательную кодификацию и распространение манускриптов Авесты, создав потребность обращения к ниспосланной книге. Отсутствие свидетельств, доказывающих более раннее существование текстов Авесты (если не говорить о нескольких священных архетипах), и тот факт, что арабы назвали зороастрийцев бормотунами (потому что они заучивали свое писание наизусть, и создавалось впечатление, что они постоянно бормочут)[8], считаются доказательствами этого тезиса. Как бы то ни было, жители Персии тоже получили статус зимми. Однако в этой стране не священнослужители – мобеды – сохранили свои позиции и стали хранителями национальных традиций. Наоборот, они довольно быстро исчезли и больше не играли роли в иранском наследии (они сохранились только среди парсов в Индии, где было другое окружение). Причиной тому, возможно, было следующее: социальные отношения в Персии были в корне отличными от тех, что сложились на территориях Восточной Римской империи между ближневосточными и египетскими жителями и государством. Там христиане имели обыкновение смотреть на государство с враждебностью; они веками группировались в национальные общности вокруг церквей (хотя существование в те дни сознательно сформированных национальных церквей в современном смысле слова нельзя признать без существенных оговорок).
В империи Сасанидов арабы уничтожили государство, которое, несмотря на социальные и религиозные потрясения (манихейство в III веке, маздакизм с его коммунистическими тенденциями в конце V века), тем не менее оставалось национальным государством, которое жители считали своим отечеством. Более того, с крахом государства верхушка общества и чиновничества не была, как на византийской территории, изгнана или уничтожена. Таким образом, в Персии социальная структура, феодальная по своему характеру, осталась нетронутой, и местные землевладельцы сохранили свое положение представителей суверенной власти. Именно они передавали национальные традиции и цивилизацию и создавали соответствующее социальное окружение, в котором сказания о национальных героях и художественное наследие сохранились как отправной пункт для национального возрождения. Возможно, один из самых удивительных примеров такого положения дел – сохранение до нашего времени древних праздников Навруз и Михраган. Навруз отмечают в начале весны (и персидского года), а Михраган – осенью, в соответствии со старым зороастрийским календарем[9]. В Египте праздник Нила тоже отмечается до сих пор. В Персии зороастрийский календарь остался в употреблении и при мусульманах – возможно, он был солнечным – по экономическим и по другим мотивам. (Уже в XI веке путешественник Насир Хосров отсчитывал дни и месяцы по зороастрийскому календарю – явный признак того, что он и мысленно его использовал.) Поскольку больше не было царя, год правления считался от восхождения на трон последнего Сасанида – Йездигерда III в 632 году. Это объясняет, почему персидская эра начинается именно с этой даты.
9
Даты праздников, включая Навруз, на самом деле не были строго установленными, а существенно отличались. Так, празднование Навруза могло иметь место и в конце апреля, и даже в начале мая.