Какое-то время недовольство среди религиозных групп открыто не проявлялось. Организовав провинциальную администрацию, халифы смогли вернуться к продолжению территориальных завоеваний. Это также давало им возможность направить энтузиазм недовольных в русло борьбы за веру. Малая Азия подвергалась неоднократным набегам почти каждое лето, и дважды арабы подходили к стенам Константинополя. Впервые был создан мусульманский флот с базами в портах Сирии и Египта, использовавшихся еще римлянами. Кипр и острова Эгейского моря были разорены. В течение семи лет мусульмане оккупировали Кизик, что на южном берегу Мраморного моря, откуда они угрожали византийской столице[12]. Правда, объединенная атака на город с моря и суши оказалась неудачной из-за поражения наземных сил.
В Северной Африке при лидерстве племянника Амра Укбы ибн Нафи в 667 году были уничтожены последние остатки византийско-христианского правления в регионе вокруг Карфагена. Борьба с берберами продолжалась, но, поскольку навязанные им условия (если не считать принятия ислама), в общем, не были тягостными и многих берберов привлекала перспектива получения добычи от участия в мусульманских кампаниях, они вскоре присоединились к арабам и стали составной частью государства халифов, одновременно сохраняя некоторую степень автономии. Латинские и латинизированные элементы по большей части уехали в Италию.
В Персии некоторые арабские племена переходили к оседлой жизни, особенно в далеком Хорасане, куда их привлекла надежда на добычу в священной войне. Мобилизованные войска тоже иногда отправлялись в эту провинцию. Однако пока племенная вражда, которую они принесли с собой, и борьба с хариджитами на юго-западе Персии не позволяли продолжить экспансию в этом направлении.
Государство столкнулось с серьезным кризисом в апреле 680 года, когда халиф Муавия умер и встал вопрос о преемнике. При жизни он считал преемником своего сына Язида, и в основном никто не возражал. Только две группы, обе в Месопотамии, отказались уступить. Хотя общая жизнь в военных лагерях Кувы, Вазита и Басры смягчила племенные чувства, самосознание неожиданно проявилось у арабов провинции. После смерти Али они считали, что ими управляют чужаки-сирийцы. Решив, что настало время вернуть себе главную роль, жители Куфы призвали второго сына Али Хусейна, который жил в Медине, как и его брат. Поддавшись давлению, он выступил в поход. Хотя по пути его предупредили, что принятые правительством меры поставили его сторонников в Куфе в невыгодное положение, он отказался – возможно, из чувства гордости – вернуться. Впоследствии, несмотря на предложенные благоприятные условия, он отказался воздержаться от борьбы за свое право – право семьи пророка (Ahl-al-Bayt). 10 октября 680 года (10-й день месяца Мухарран 61 года хиджры) в Кербеле, к западу от Евфрата, на краю сирийской пустыни он пал после короткой борьбы. Для будущего ислама это было важнейшее событие.
Число недовольных в Месопотамии еще больше увеличилось из-за трагической гибели внука пророка. Хотя главные последствия этого события стали ясны несколькими десятилетиями позже, опасное восстание, к которому подстрекали разные претенденты из Алидов, стало предупреждающим сигналом правительству – сторонники которого тоже объединились в группы по религиозному принципу. (Из них впоследствии сформировалось курдское религиозное сообщество езидов (язидов), доктринальная эволюция которого была полностью языческой.) Движение, которое в Куфе возглавил аль-Мухтар, было особенно угрожающим, поскольку оно совмещало религиозные и социальные мотивы и впервые представляло интересы постоянно растущего класса новообращенных мусульман. Арабы, гордившиеся своим происхождением, несмотря на некоторые предписания ислама, указывающие на обратное, не были склонны признать своими братьями тех подданных, которые исповедовали ислам, так же как дать им равный статус в обществе. Вместо этого им было предложено искать покровительства какого-либо арабского племени как клиенты (мавла, мавали). Такие люди получали защиту соответствующего арабского племени, но должны были разорвать свои предыдущие национальные, социальные и экономические связи, и им не позволялось любое корпоративное представление своих интересов. Свобода от этих ограничений стала их идеалом. Мавали не желали терпеть положение людей второго сорта, да и чувство региональной солидарности невозможно было полностью ликвидировать, особенно среди талантливых персов, язык которых (в противоположность в конечном счете арамейскому) успешно держался. Значительное население персидских клиентов жило в городах Южной Месопотамии, и именно на них аль-Мухтар в основном рассчитывал. Персы не могли не присоединиться к движению, направленному против правящей династии Омейядов, движителя арабского духа господства, и, если учитывались религиозные, так же как национальные и экономические, мотивы – такое явление было нормальным на Востоке, как уже было показано, когда речь шла об образовании национальных сепаратистских церквей. Такие факторы объясняют фанатизм иракских восстаний против центрального правительства в Дамаске и большие проблемы с их подавлением (686–687).
12
Corsair – от слова cursus, термина, который использовали мусульмане для обозначения внезапных нападений морскими разбойниками.