- Оставь дитятко! - вдруг выскочила из-за мужика растрёпаная худая баба, - Единым молю - отдай кровиночку!
- Да я, - попятилась Виктория, отчего-то всё плотнее прижимая младенца к себе, - Мне только...
- Вот! Всё что есть! Только взад верни! - Большой медный пятак выскользнул из руки бабы и, покатившись, словно специально улёгся перед ногами Вики.
Дрожащими руками девушка положила ребёнка перед собой, схватила пятак и, пока родители дитяти ещё не опомнились и не погнались за ней, бросилась в лес.
"Хозяин, не подведи, хозяин, не дай упасть", - шептала она на бегу, перескакивая юркой белкой через неровности почвы. Ей казалось, что уже всё, что преследователи наступают ей на пятки и вот-вот схватят. Песчаная тропка, по которой она вышла из леса уже не казалась такой приятной босым ступням. Каждый камешек, каждая веточка теперь впивались в давно огрубевшую кожу ступней, словно она была гладкопятым младенцем. Вики прижимала руку с пятаком к груди и всё нашёптывала, нашёптывала на бегу.
- Хозяин, пощади, хозяин, помоги...
Наконец долгожданные ветви крайних дубков сомкнулись над её головой. Вики оглянулась. Погони не было. Запыхавшаяся девушка пошла медленней, всё более и более укрепляясь в своей уверенности. Чего, в самом деле она испугалась-то? Ну, кому, спрашивается, она нужна в этом захолустье? Вики поправила растрепавшиеся волосы, стряхнула с юбки мусор и, вполне довольная собой, ещё не очень громко произнесла:
- Хозяин леса, я всё исполнила.
Помня всю вредоносную натуру несносного старикашки, Вики не стала ждать и аукать до беспамятства, а не торопясь двинулась к центру леса, справедливо рассуждая, что, как только карлику станут интересны результаты её похода, он сам выскочит ей навстречу, а повстречать его в глуши всё же можно чаще, нежели на опушке. Она периодически останавливалась и, словно невзначай, звала упрямого гнома.
И труды её не пропали даром. После пятой или шестой остановки Вики поняла, что за не ней кто-то следит.
- Хозяин леса, я всё исполнила, - ещё раз крикнула девушка, уже свято уверенная, что её слышат.
- Хе, и что это она исполнила? - ядовитый голосок послышался из развили старой берёзы, что поджидала Вики как раз возле поворота тропинки, - Была в домике на опушке?
- Была...
- Взяла самое ценное?
- Взяла.
Хозяин леса спрыгнул с берёзы, подошёл к девушке, обошёл вокруг неё, словно та могла что-то запрятать за спиной. Потом он отскочил на три шага и разведя руки в стороны гневно спросил:
- И? И где же оно? Где?
- Вот... - потупившаяся Виктория продемонстрировала свою ладонь, на которой лежал медным кругляшом пятак, полученный от крестьянки, - Самое ценное... Больше у них нет...
- И... это всё?
- Да. Я у них в лачуге осмотрелась...
- Ой, дура... Вот дурёха... - Гном ругал Вики, а та стояла потупившись, опустив очи долу, как сама невинность и повторяла про себя, что уж лучше она хоть полдня прослушает ругательства сквалыжного человечка, нежели ребятёнка чужого в лес понесёт. У неё и свои братики есть мелкие, пусть и не от матушки, а от Беатрис, но всё равно родненькие. И она их ни за что не отдаст никакому противному гному, пусть тот будет в лесу самым хозяином-расхозяином. Одно дело кафтанчики простирнуть, а совсем другое - из ребёнка нелюдь пузатую сотворить.
- Что, дурёха, так и не поняла, что у них самое ценное? Ладно, дураков учить надо, вот только недосуг мне уже с тобой вошкаться. И так какой день всех птиц мне пугаешь, "Хозяин леса-аа!" орёшь. А то я без тебя не знаю, кто я тут. Так что пошла ка ты туда откуда явилася такая шустрая! И чтобы больше - ни ногой в мои владенья! Не сойти мне на месте - кабанихой бегать будешь, коль ещё хоть раз тебя тут увижу.
- А как же... - Начала было Вики, - пытаясь спросить про барда, который где-то наверняка её ждёт.
- А никак! И слушать не желаю! Всё! Всё! Пошла вон!
- И что-то вроде ветерка зашелестело по траве и, не успела девушка опомниться, как ноги сами понесли её по тропинке, с тропинки переставили на дорожку и вот она уже топает куда-то, а ноги всё не останавливаются, словно на цепочке кто её тащит.
Остановилась Вики не скоро, а когда остановилась, поняла, что лес остался далеко позади, а она уже давно шагает среди холмов, так давно, что ноги, хоть и резвые, а нести её уже не слишком-то хотят, особенно в предложенном гномом темпе. А впереди - впереди виднеются окраины родного села.
А может, так оно всё и должно быть? - подумалось девушке, - Может и правда, не нужны ей ни сокровища гномов, ни чудеса дороги. Ведь вон как всё может закончится... Быть матерью человеческого детёныша, даже если от парня из соседнего села, даже если ты его и в глаза ещё не видела, но всё же оно наверняка лучше, нежели отрабатывать у гнома свиноматкой, не так ли? С этим ведь трудно не согласиться. И уж точно это лучше, чем если бы тебя всю жизнь глодал червячок ужаса оттого, что ты нелюди отдала живое существо... Кто же ты сама после этого, а? Чем лучше? Хитро усмехавшийся в свои пшеничные усы бард был прав, не каждому дорога - мать родная. Кому-то и мачеха. А она ничего... Она стерпит унижения и от гордячки Беатрис, что не раз ещё припомнит Вики её похождения, и от отца, который уж точно пожалеет упущенную выгоду... А, может и простят всё же? Единый ведь велел прощать. Впрочем, это всё будет потом, когда репертуар старины Басса пополнится новой историей, историей о Хозяине Леса и дочке трактирщика.
А самой Виктории... Наверное, ей всё же иногда будут снится дальние дали и широкие дороги, но с каждым годом всё реже и реже. Рассвет души бывает лишь однажды. А зажжёт он твой день ярким костром или всё подёрнется дымкой тумана, не угадает никто.