Выбрать главу

«Превентивное заключение» в Пруссии

В период захвата власти нацистами в Пруссии было подвергнуто арестам намного больше политических противников, чем в любой другой из земель Германии. На конец июля 1933 года на одну только Пруссию приходилось свыше половины всех подвергнутых превентивному аресту[236]. Многие из них были настолько опасны, как заявил один из прусских чиновников высокого ранга летом 1933 года, что их необходимо было оставить в лагерях на долгие сроки. По его оценке, в ближайшие годы число заключенных в Пруссии, подвергнутых превентивному аресту, будет составлять приблизительно 10 тысяч человек, и эта цифра уменьшаться не будет. То есть шаг за шагом незаконное содержание в лагерях становилось юридической нормой[237].

Понимание того, что лагеря – мера совсем не чрезвычайная и не временная, что они просуществуют и дальше, даже после полного и окончательного захвата власти, став неотъемлемой частью Третьего рейха, обусловило стремление как можно быстрее приступить к созданию более упорядоченной системы незаконного содержания под стражей[238]. В Пруссии координацией системы лагерей занималось министерство внутренних дел. Лично Герман Геринг к осени 1933 года завершил разработку новой системы: в будущем останется всего четыре крупных государственных концентрационных лагеря вместо распыленной массы прежних первых лагерей[239].

Первым государственным лагерем Пруссии был печально известный Зонненбург, где среди примерно тысячи заключенных, насчитывавшихся на конец ноября 1933 года, находился и Карл фон Осецки[240]. Примерно столько же заключенных томилось и во втором по величине государственном лагере в Бранденбурге у реки Хафель. Этот лагерь появился в августе 1933 года на месте заброшенной исправительно-трудовой колонии. Среди заключенных были Эрих Мюзам и Ганс Литтен, краткое пребывание которых в берлинских тюрьмах неожиданно резко завершилось[241]. Еще большее число заключенных – 1675 человек на конец сентября – содержалось в третьем по счету лагере Лихтенберг в Преттине на Эльбе, созданном в июне 1933 года опять же на месте бывшей исправительно-трудовой колонии[242]. Но истинной гордостью чинуш Геринга, начиная с лета 1933 года, был самый крупный лагерный комплекс под Папенбургом в Эмсланде на северо-западе Германии недалеко от голландской границы[243].

Кроме перечисленных четырех прусские государственные органы санкционировали и создание горстки региональных лагерей, среди них Моринген, ставший самым большим женским лагерем Пруссии (тоже для подвергнутых превентивному заключению); к середине ноября 1933 года здесь находилось около 150 женщин[244]. Что касается всех остальных первых лагерей, как заявил Герман Геринг в октябре 1933 года, они не «признаны мною государственными концентрационными лагерями» и «вскоре, в любом случае к концу этого года, будут расформированы»[245]. Несколько первых лагерей действительно были расформированы и закрыты в вышеуказанный период, а их заключенные переведены в Эмсланд[246].

Новая прусская модель предусматривала создание системы крупных государственных лагерей, централизованно управляемых из Берлина. Теперь вместо множества инстанций, занимавшихся вопросами превентивных арестов и содержания под стражей, только полиция в контакте с гестапо осуществляли контроль и надзор за всеми лагерями, а также решали, кого из заключенных выпустить, а кого оставить в концлагере[247]. Часть лагерей управлялись государственными служащими, иначе говоря, сотрудниками полиции, подотчетными министерству внутренних дел Пруссии. В свою очередь, эти начальники лагерей отвечали и за командующих местными охранниками СС. Единое командование всеми охранниками СС в Пруссии было возложено на группенфюрера СС Курта Далюге, главу полицейского управления прусского министерства внутренних дел. Другие высокопоставленные должностные лица – введенные в заблуждение усилиями СС создать себе куда более привлекательный имидж дисциплинированных исполнителей, нежели непредсказуемые штурмовики СА, – были целиком за описанное нововведение. Решение о назначении СС ответственными за охрану лагерей приводило к замене охранников СА в таких лагерях, как Зонненбург, и к концу августа 1933 года все основные государственные концентрационные лагеря Пруссии были укомплектованы подразделениями СС[248].

Но прусская модель так и не была полностью осуществлена на практике – управленческая структура не работала. Она была далека от обеспечения централизованного контроля, что, в свою очередь, приводило к субординационной путанице, поскольку многие из местных охранников СС не горели желанием подчиняться каким-то там штатским из государственной службы[249]. Подобные конфликты случались и на более высоком уровне между чиновниками от прусского министерства внутренних дел с одной стороны и штурмовыми батальонами СА и фюрерами СС – с другой. Так, осенью 1933 года министерство вынуждено было отложить план закрытия лагеря в Ораниенбурге из-за возмущения фюреров СА, защищавших лагерь как бастион обороны против врагов государства (куда важнее, разумеется, было их стремление обеспечить в будущем занятость местных охранников СА). В конце концов прусское министерство внутренних дел с большой неохотой санкционировало статус лагеря Ораниенбург как регионального государственного лагеря, управляемого штурмовыми батальонами СА[250].

вернуться

236

На 31 июля 1933 г. в Пруссии содержалось 14 906 из 26 789 заключенных; BArchB, R 43 11/398, Bl. 92.

вернуться

237

MdI Preußen to Regierungspräsident Osnabrück, June 22, 1933, in Kosthorst and Walter, Strafgefangenenlager, vol. 1, 59–61.

вернуться

238

Tuchel, Konzentrationslager, 60–69.

вернуться

239

PMI to Provincial Administrations, October 14, 1933, NCC, doc. 14. См. также: Tuchel, Konzentrationslager, 71.

вернуться

240

Nürnberg, «Außenstelle», 88.

вернуться

241

Bendig, «Höllen», 186; Mühsam, Leidensweg, 32.

вернуться

242

Mette, «Lichtenburg», 132–135.

вернуться

243

О лагерях Эмсланда см. ниже.

вернуться

244

Hesse, «Erziehung», 122–127. The circular of October 14, 1933, recognized only one more camp, the Provincial Institution Brauweiler; PMI to Provincial Administrations, October 14, 1933, NCC, doc. 14. О других лагерях, находившихся в подчинении прусских округов, см. Tuchel, Konzentrationslager, 76.

вернуться

245

PMI to Provincial Administrations, October 14, 1933, NCC, doc. 14.

вернуться

246

Jenner, «Trägerschaft», 125; Drobisch and Wieland, System, 135.

вернуться

247

PMI to Provincial Administrations, October 14, 1933, NCC, doc. 14.

вернуться

248

Tuchel, Konzentrationslager, 49–50, 73–76, 78–80. Подразделения СС прибывали и в региональные лагеря, такие как Моринген и Браувайлер; Hesse, «Erziehung», 122; Wisskirchen, «Schutzhaft», 140.

вернуться

249

Tuchel, Konzentrationslager, 80. Но в Браувайлере, в отличие от остальных лагерей, директор (гражданское лицо) строго контролировал охранников из СС; Wisskirchen, «Schutzhaft», 140–141.

вернуться

250

Группенфюрер СА Эрнст прусскому министру внутренних дел, сентябрь 1933 г., – см. в Michaelis and Schraepler, Ursachen, vol. 9, 367–68; HIA, DD 253/K 769, B. Köhler, «In eigener Sache», 1934, 96–97; Tuchel, Konzentrationslager, 77.