Усуни
Вопрос об усунях весьма сложен. Древняя усуньская земля, по сведениям китайского путешественника Чжан Цяня, лежала между Дуньхуаном и Циньяньшанем, но здесь же размещались и юэчжи. Сиратори удивлялся[193], как два самоуправляющихся народа живут смешанно на одной территории. Даже если распространить их территорию на запад до Лобнора и на северо-восток до нижнего течения Эдзин-Гола[194], то пустынная земля не могла прокормить два многочисленных народа[195]. Но, видимо, эти народы владели указанной территорией по очереди. Подтверждением предлагаемой точки зрения является текст из «Шицзи», который гласит, что в области Гуачжоу – западная часть современной провинции Ганьсу – до Дуньхуана «в период Циньской и Ханьской династий обитал народ усунь, потом юэчжи и, наконец, прогнавшие их хунны»[196]. Чередование народов здесь очевидно. В.Успенский предлагает гипотезу, согласно которой древние обитатели этого района были предки тибетцев – сижуны, и кочевые усуни вытеснили их в горы в эпоху Чжаньго[197]. Успенский расходится с Бичуриным, утверждавшим, что в это время кяны (т.е. тибетцы) занимали весь нынешний Хухунор[198], а это, по-видимому, соответствует действительности. Разногласие возникло из-за того, что Успенский считал жунов тибетцами, тогда как на самом деле это был особый народ, а усуни произошли от жунов[199]. Таким образом, отпадает необходимость в миграционной гипотезе и подтверждается основательность термина «Шицзи» – «древняя усуньская земля» – применительно к предгорьям Наньшаня.
В конце III века усуни бежали из долины реки Данхэ. По-видимому, виновниками этого были юэчжи[200]. По мнению Грумм-Гржимайло[201], усуни бежали в Западную Хулху. Там они вступили в бой с воинами Модэ-шаньюя, причем государь их был убит[202]. Хунны отнеслись милостиво к побежденным усуням. Они не были ни перебиты, ни разогнаны. Сына убитого владетеля шаньюй Модэ взял в ставку и воспитал, а затем вручил ему управление его народом с титулом гуньмо[203]. Усуням была поручена охрана «границы при Западной стене»[204]. Грумм-Гржимайло считает «Западной стеной» укрепленное ущелье Гао-кюйесай в северо-западном углу Ордоса, где в это время не было надобности в границе, так как там жили верноподданные Модэ племена лэуфань и баянь. Вероятнее всего, что здесь подразумевалась западная граница Хунну, где обитали неприятели усуней – юэчжи. Это объясняет факт (породивший несколько гипотез)[205] появления усуней в Западной Джунгарии и Семиречье и согласуется с версией из биографии Чжан Цяня, где говорится, что молодой гуньмо, получив разрешение шаньюя отомстить юэчжам за поражение, вторгся в Или и прогнал их на запад. Итак, в эпоху Модэ усуни выступали как вассалы хунну[206].
Устройство державы Хунну
На высших ступенях первобытно-общинного строя родовые и племенные союзы неоднократно создавали весьма высокие формы общественной организации. Они отличались от классовых обществ, по существу являясь плодом деятельности всего общества, а не его отдельной части. «Мы видим господство обычаев, авторитет, уважение, власть, которой пользовались старейшины рода... но нигде не видим особого разряда людей, которые выделяются, чтобы управлять другими и чтобы в интересах, в целях управления систематически, постоянно владеть известным аппаратом принуждения, аппаратом насилия, каковым являются в настоящее время... вооруженные отряды войск, тюрьмы и прочие средства подчинения чужой воли насилию»[207].
Хунны управлялись своими родовыми старейшинами, опиравшимися не на войско, а на народное ополчение. Шаньюй был просто главным среди прочих и не имел никакой реальной власти, кроме личного авторитета. Когда же его деятельность не вызывала уважения соплеменников, а следовательно, и их поддержки, ведение шаньюем крупных войн, естественно, было почти немыслимо. Роль личности в ходе исторических событий не всегда одинакова, но при отсутствии аппарата власти способности вождя подчас решают исход исторических событий, определяемых сочетаниями случайностей[208]. Именно этим объясняется, что хунны, а не юэчжи и не дунху оказались ведущим племенем в степной Азии, хотя общий ход событий не был бы нарушен в случае поражения хуннов.
196
Успенский В. Страна Кукэ-нор или Цин-хай, из «Записки ИРГО по Отделению этнографии». Т. VI. СПб., 1880 (отдельный оттиск). С. 51.
200
Lévi S. Notes sur les Indo-Scythes // Journal Asiatique. 1897. IX serie. Vol. IX. P. 13.
205
Там же. С. 100–101; Vernadcky G.V. Ancient Russia. New Haven, 1952. – Вернадский сопоставляет этноним усунь с этнонимами: асианы-асии-асы-ясы (осы)-аланы и считает усуней аланским племенем, покоренным юэчжами.
206
Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия... С. 101. – Он не доверяет последнему сведению, опираясь на допущенную автором путаницу: что отец гуньмо был убит юэчжами, а не хуннами. По моему мнению, эта ошибка не важна и не меняет сути дела: усуни были врагами юэчжей и подданными хуннов. Ко времени путешествия Чжан Цяня гуньмо был уже стар и имел десять сыновей и много внуков (Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 191). Так как он родился около 208 г. (Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 155), то в 139 г. ему было 70 лет, возрастные данные совпадают. Кроме того, к 139 г. усуни уже были привычными обитателями Семиречья, смешанными с саками и оставшимися на месте юэчжами, но сведение это дошло до Китая лишь через Чжан Цяня. Язык усуней неизвестен. Грумм-Гржимайло причисляет их к тюркам, а Мак-Говерн – к иранцам, причем оба отмечают отсутствие доказательств.