Коми причиной многих болезней считали шеву – духа в виде мышонка, бабочки, червя, личинки, волоса. Коми верили, что шева содержится колдуном в подполье дома, в специальном туесочке, вскармливается собственным телом, а затем насылается им на людей. Проникнув в человека с пищей, водой или по воздуху, шева вызывает различные заболевания. Согласно народным представлениям, шева остается в человеке до конца его жизни и лишь после смерти переселяется в другого. Считалось, что только очень сильные знахари способны изгнать шеву с помощью магических обрядов и уничтожить ее в огне. [79 с. 15–20.]
Еще в начале XX века ящерица считалась у коми существом, способным вызвать заболевания кожи и глаз: "… зырянин боится ящерицы, и ни за что не возьмет ее в руки, есть даже поверие – если ящерица пройдет по ноге, то нога будет гнить, покроется язвами…". В верховьях реки Вычегды существовала примета, что если весной увидеть ящерицу, то будут болеть глаза. [79 с.60.]
По мнению жителей региона, болезнь могла возникнуть от порчи, которая "производится из ненависти или злобы к заболевшему, по просьбе других, за деньги, а то и так себе, из любви к такому искусству со стороны некоторых злых людей". Люди эти – ворожеи, колдуны и еретики. [166 с.311.]
Жители исследуемого региона делили всех колдунов на: 1) людей случайно (передача знаний не сведущему умирающим колдуном) или намеренно (в результате магического акта) получивших в свое подчинение нечистую силу и оказавшихся в зависимости от нее, 2) специально освоивших черномагическое знание и обладающих способностью по необходимости вызывать нечисть, подчиняя ее себе, 3) рожденных колдунами (с участием нечистой силы – "им то было на роду написано"), 4) рожденных с колдовскими склонностями, случайно это обнаруживших и научившихся самостоятельно владеть ими. [74 с.2.]
Изученные материалы позволяют сказать, что жители региона верили, что колдуны могут отнять силу, вызвать параличи, родимчик. Жители Котельнического и Орловского уездов Вятской губернии в XIX веке считали, что колдун может "надеть хомут". Так называли опоясывающие боли туловища. Крестьяне были уверены, что если больного хомутом раздеть, то на животе и спине его окажется красная полоса. [166 с.311.]
Если у ребенка появлялась бледность кожи, жар, головная боль, судороги или он худел – марийцы считали – "на него наслали порчу". Симптомами порчи у взрослого марийцы считали желтоватый или пепельный цвет лица, боли в желудке, рвоту и головную боль. Людей, насылавших порчу, марийцы называли локтызо – портящий колдун.
Изученные материалы показали, что жители региона верили в то, что порченых может вылечить только знахарь или колдун, тот же, который испортил, или другой, более сильный. Ни врач, ни фельдшер, по их мнению, порченого излечить не может. [166 с. 312–313.]
Знахари (целители) подразделялись в регионе на: 1) родившихся с такими способностями ("по наследству", "в добрый час"), 2) просветленных при жизни Богом или получивших благословение ангела, святого, обретших особый лечебный талисман (цветок папоротника и т. п.), 3) специально обученных другими знахарями, которые их выделили по особым признакам, 4) заслуживших сверхзнания святой жизнью. [74 с.2.]
Порча, по мнению жителей региона, могла быть временная – на несколько лет, от которой можно и выздороветь, или же – "навек, до смерти". На северо-востоке Европейской России верили, что насылалась порча по ветру, воде, примешивалась колдунами к пище и питью, а иногда достигалась путем заклинаний. Так, крестьяне в Малмыжском уезде Вятской губернии в XIX веке говорили: "Колдун зайдет на ветер, так, чтобы ты стоял под ветром и пустит на тебя ее (порчу – авт.) с этим ветром". В Котельническом уезде той же губернии допускалось, что порча может быть передана человеку через удар рукою. Верили вятчане и в то, что порчу передавали через наколдованную одежду, взгляд. [166 с.313.]
Еще одну причину болезней жители региона определяли как сглаз. При сглазе, по мнению жителей Вятской губернии, болезнь возникает не по злой воле человека, а "от врожденной способности причинять вред всему, на что бы ни посмотрел, даже без какой либо предвзятой мысли". Считалось, что особенно восприимчивы к сглазу дети, "имеющие способность заболевать не только от порицания, но даже от похвалы, после того, как ими любовались". [166 с.325.]
Симптомами сглаза у детей марийцы считали внезапную бледность, слабость, серый цвет лица, потливость, головную боль, нежелание встать с постели, грустное, слезливое настроение, синие круги под глазами, отсутствие аппетита. [100 с.56.]
Жители региона также полагали, что человек может заболеть от дурных слов или смеха в его адрес. Называлось это обурочением или изурочанием. Если у кого-либо появлялась тошнота или тяжесть в области желудка, то в Сарапульском уезде Вятской губернии говорили: "Должно быть, изурочали". [166 с.327.]