– Хорошо, у тебя удар сильный, а у меня? – заулыбалась она. – Она даже не почувствует. Я как комарик…
– Вот завтра и будем отрабатывать удары, – посоветовал Саша, забывая о случившемся и крепко прижимая подругу к себе, чтобы ей стало совсем не страшно. – Да? – игриво задел он её по носу, подбадривая.
– Ну что ты опять, – возмутилась она, улыбаясь.
– Не вешай нос, – объяснил он свой жест. – Вообще, я сам испугался очень. У них смертельная хватка в 200 кг. Во что вцепятся, уже не расцепить, пока не убьёшь. Я сам пробовал: брал палку, пёс подпрыгивал, хватался за неё зубами, и его можно было на ней крутить, пока у самого руки не отпадут. Это добрая порода к тому, кто добр к хозяину, но от врага они защищают хозяина на смерть. Видимо, тебя приняли за врага, раз ты за мной побежала.
– Глупые. Не могут отличить, где враг, а где любимая девушка, – обиженно сказала она, вспоминая, что он влюблён в неё.
А он понял, что она догадалась о его чувствах, и, считая себя после этих слов её мужчиной и защитником, гордо и злобно сказал:
– Я им вечером объясню. Поверь, всыплю им так, что сидеть не смогут месяц.
– Ты чего! Даже не вздумай. Они же тебя защищали. Не надо из-за этого собачек бить. Они тебя так любят.
– Но они должны знать своё место. Чтоб такого не повторилось, всё равно их надо проучить.
Наде, конечно, очень хотелось, чтоб такого не повторилось, но ещё было жалко маленьких беззащитных собачек.
– Давай лучше я больше к тебе домой не пойду, – предложила она.
– Да ты что? Из-за собак? Больше такого не повторится – они с первого раза у меня поймут всё, – гневался он.
На остановке сразу пришёл автобус, они вновь продвинулись в конец салона. Народу опять было много.
– Куда так поздно все могут ехать? – возмущался Саша.
– Туда же, куда и мы – домой, – предположила Надя.
– Так чего не спится-то? Короче, надо покупать машину, – бесила его обстановка, и он принял мысленно решение.
– А какую ты хочешь?
– «Ауди 100».
– Иномарку, что ли?
– Конечно, только иномарку.
– А почему «Ауди»?
– Потому что это германец, с бензиновым двухлитровым двигателем, пятиступенчатой коробкой передач на механике и максимальной скоростью двести двадцать километров в час. Понятно?
– Только про максимальную скорость. Я думаю, что это быстро, – заулыбалась Надя, не совсем улавливая, чем «Ауди» лучше других машин.
– Это очень быстро! Как только я её куплю, так ты первой поедешь на ней.
– Так я не умею водить, – размечталась она, что он хочет ей доверить руль.
– Так пассажиром тоже интересно, – заулыбался Саша. – А почему ты не хочешь научиться водить машину?
– Почему не хочу? Очень даже хочу! Я вообще брежу машинами. У меня в планах на этот год получить права.
– Хорошие планы, и когда собираешься учиться?
– С сентября.
– А на какой машине потом будешь ездить?
– Главное, получить права, а машина найдётся, – сообразила она, потому что все, кого она просила поводить авто, ей не отказывали.
Автобус приближался к остановке, и Саша потихоньку начал Надю продвигать к выходу. Она опять не обращала внимания на происходящее. Зато он был начеку и держал всё под контролем. Он спустился первым по ступенькам и подал ей руку, помогая спрыгнуть и подхватывая как бабочку. Она легко выпорхнула из дверей автобуса, приземляясь на асфальт.
– Ты такой сильный, – ей было приятно ощущать его крепкие руки.
– Это ты лёгкая, – улыбался он, прижимая её к себе.
– А как ты почувствовал, что собаки бегут за мной? – хотелось поверить ей в его сверхъестественные способности.
– Профессионально. У боксёров зрение развито почти вкруг, для того чтобы не пропустить удар. Тот, кто бьёт – об этом не предупреждает, – засмеялся он. – Ты должен чувствовать и предугадывать по глазам его намерения.
– Ничего себе. Как мне с тобой сегодня повезло. Нужная вещь, пригодилась, – размышляла Надя.
Они опять шли мимо школы, только сегодня уже было темно и редкие фонари освещали их тропинку. Как сейчас ей спокойно от того, что рядом с ней идёт такой сильный защитник, который видит «почти вкруг».
– А ты, может, ещё и в темноте видишь? – хотелось ей узнавать о его способностях, которые он получил, занимаясь боксом, и которые пригождались ему в жизни.
– Только если включить фонарь, – засмеялся он, имея в виду, что фонарь можно ещё под глаз поставить.
Она поняла его шутку и рассмеялась.
– У тебя очень приятный голос, такой успокаивающий и родной, – прижимал он её крепче к себе, потому что вокруг ничего не было видно. Они проходили самый опасный участок, который освещался только лампами из окон редких квартир, в которых не спали.