Я промолчал. Не стал объяснять коллеге, что у меня нелегко на сердце из-за странных событий, наложившихся одно на другое за один день, и Париж здесь ни при чём. Потом коллега завёл разговор о скоротечности молодости и неизбежности смерти. Я вежливо оборвал его философский монолог, сославшись на конец обеденного перерыва.
В кабинете я медленно опустился на стул и полез в нижний шкафчик стола, сам не зная зачем. Под руку попалась гладкая карточка — визитка моего странного посетителя.
«Натан Хейм», — значилось на её лицевой стороне.
На несколько минут мой взгляд остановился на визитке, затем я произнёс голосом усталого, вконец запутавшегося человека:
— Так вот кому я должен был передать привет…
Меня окружали мутные и страшные догадки: откуда продавец цветочного магазина знал, что Натан Хейм приходил ко мне? Почему он просил передать привет именно этому человеку?
Меня снова охватила лихорадка.
В голове кружился безумный вихрь из вопросов и домыслов, но никто не мог ответить на них, ничто не давало ни малейшей подсказки. Казалось, безмолвные стены кабинета сдавливают мне виски. С тяжёлым сердцем я выбежал из редакции, вскочил в машину и вновь поехал в тот цветочный магазин, чтобы выяснять у продавца, откуда он знал о моём вчерашнем посетителе, Натане Хейме.
За рулём я истерически посмеивался.
— Экая мистическая история началась после вашего визита, мсье Хейм! — повторял я.
Цветочная лавка имела печальный вид: пустые замызганные витрины, темнота внутри, наглухо запертая дверь надменно сообщили мне, что магазин не работает. Но почему он закрылся так внезапно? Ведь ещё вчера продавец цветов высказывал мне в лицо какую-то ерунду, возился с цветами… А сегодня? Такое чувство, что лавка заброшена уже много лет.
Я никак не мог перепутать адрес: у меня феноменальная память на места.
Погода резко изменилась, поднялся холодный порывистый ветер, пробирающий до костей. Я дышал на покрасневшие пальцы в надежде согреть их. Захотелось выпить чего-нибудь горячего, чтобы избавиться от неотвязной дрожи во всём теле.
Мне пришла в голову мысль зайти в ближайшее кафе, заказать согревающий напиток и заодно разузнать о пустующем помещении, где ещё вчера продавали цветы. Но сначала я подошёл к соседнему киоску.
— Право, не знаю, что случилось, но магазин уже больше года закрыт… — призналась мне продавщица.
«Дьявольщина», — подумал я.
Войдя в кафе, я сразу подумал, что оно больше напоминает склеп, чем питейное заведение: внутри висел полумрак, царила хмурая тишина, ни одного посетителя не было.
Из комнаты за стойкой вышел мужчина средних лет и загробным голосом спросил:
— Чего изволите?
Одновременно с его репликой ударил гром, невольно заставив меня содрогнуться.
— Один кофе, пожалуйста. Скажите, мсье, а цветочная лавка напротив вашего заведения давно закрыта?
— Давно, — ответил мне работник кафе, — её владелец, кажется, умер… или нет… я уже и не вспомню.
Моё сердце запрыгало.
— А продавцы? Распустили всех?
— Продавцов там никогда не было. Хозяин торговал один. Ваш кофе, мсье, — он протянул мне небольшую чашечку с дымящимся напитком.
— Благодарю, — промычал я и, расплатившись, направился к столику у окна.
За пятнадцать минут моего пребывания в кафе ни я, ни человек с загробным голосом не проронили ни слова.
Я был настолько напуган зловещей ситуацией, что не мог собраться с мыслями и сделать какие-либо выводы. Сидел неподвижно, уставившись на кофейную пенку. Дождь за окном утихал, и я, немного согревшись, решил покинуть неуютное заведение и вернуться в редакцию.
«Ничего не понятно, но очень интересно», — думал я, крепко держась за руль.
От всех этих загадочных событий я чувствовал постоянное нервное напряжение, словно ожидал новых неприятностей.
Едва приехав на работу, я потянулся к телефонной трубке. Мой палец словно сам собой набирал номер, вытисненный на визитке, по телу пробегала жуткая дрожь.
— Слушаю, — донеслось из телефонной трубки.
Дыхание у меня перехватило. С трудом глотнув воздуха, я выпалил:
— Можно поговорить с Натаном Хеймом?
— Это я. Полагаю, вы — Доминик Рууд?
— Да. А как вы узнали? Запомнили мой голос?
— Конечно, нет. Я знал, что вы позвоните мне именно сегодня.
Он говорил хрипловато, как недавно проснувшийся человек, но вместе с тем уверенно и спокойно, словно опытный психолог.