К моему удивлению, в тюрьму меня не потащили ни на следующий день, ни через декаду. В душе затеплилась робкая надежда, что может быть всё и обойдётся, но не с моим счастьем рассчитывать на такое. В один, далеко не прекрасный, вечер к нам на кухню влетел личный лакей хозяина и, найдя меня взглядом, прошипел, что меня срочно вызывают в малую гостиную к геру Вэнпелу, так как его гости хотят на меня посмотреть.
— К-какие гости? — заикаясь, спросила я растерянно, пока он за руку тащил меня по коридору.
Лакей с жалостью посмотрел на меня.
— Гер Вэнар и высокородные геры — ихние любовницы, — пояснил он.
— Их много? — озадачилась я.
Лакей оглянулся по сторонам и прошептал:
— Четыре.
Эти "четыре" почему-то успокоили и развеселили меня. "Высокие отношения", — прохихикал внутри меня, забытый было, цинизм сорокалетней бабы.
Пока мы шли по лестницам и переходам я отчего-то впала в размышления о том, как физическое состояние организма влияет на способность иронизировать и очнулась лишь когда меня впихнули в помещение, где блестящая компания в роскошной обстановке вкушала вина, сыры и фрукты.
— Ну вот же она — белоголовая крошка, а ты говорил, что Мелиада извела в твоём доме всех прелестниц! — произнёс при моём появлении гер Вэнар.
— Хм! — хозяин встал со своего кресла и подойдя ко мне, пальцем подцепил подбородок, заставив поднять голову. — Сними-ка чепец, милая, — обратился он ко мне.
— Да, гер, — я обречённо стащила чепчик и с вызовом уставилась на гера Вэнара. В моих глазах, наверняка, читалось явственное: "Предатель!"
— Какая жалость! — воскликнул мой хозяин. — Мелиада, ты же не позволишь оставить её в доме? — он повернулся к миниатюрной красивой брюнетке, которая прожигала меня ненавидящим взглядом, нервно обрывая ягодки с виноградной кисти.
— Нет. — коротко ответила та, — ты же знаешь…
— Знаю, знаю… Прости, милая, но я вынужден тебя уволить, — обратился ко мне мой, уже бывший, работодатель.
— Да, гер. — я коротко поклонилась и не спросив разрешения, повернулась к выходу.
— Гордая крошка, — негромко произнесла за моей спиной какая-то из трёх других женщин.
— О, да! — с явным удовольствием, весело согласился с ней голос гера Вэнара.
Глотая злые слёзы, я шла в свою комнатку собирать вещи — меня таки выкинули. И сделал это аристократ, желающий просто разнообразить беседу забавным казусом, а то, что человек останется без работы его совершенно не волновало. Мне сочувствовали все слуги, а хозяин даже передал золотой, сверх денег, положенных при расчёте. Но сути дела это не меняло, и я ушла в ночь со своим жалким узелком.
Я тогда не знала, как аристократы играют разумными и не понимала, что Вэнар — глава секретной службы, предполагая шпионаж, технично убрал меня из дома важного сановника и начал за мной присматривать.
До постоялого двора тётушки Лоти мне пришлось добираться в наёмной коляске, потому что одинокой девушке бродить по ночам совсем небезопасно в любом мире, поэтому я постановила — считать эти траты разумными. Да, мне опять придётся возвращаться в режим жесточайшей экономии и срочно что-то придумывать. Но одно я знала точно — прислугой я больше не буду, уж больно унизительно быть выкинутой по причине бзиков хозяйской любовницы.
Часть 5 Бизнес
С тётушкой Лоти мы не виделись несколько кругов, и она искренне подивилась переменам в моей внешности.
— Ты, как бирюзовая ящерка, — сказала она, — та тоже уродливая,
пока маленькая, а как вырастет, так становится самым красивым созданием подгорья. Уж понятно, что такую пригожую служанку в том доме держать не станут. Заплатили хоть? — деловито осведомилась гномка.
— Заплатили, — вздохнула я, — и даже золотой хозяин дал сверху, да толку-то. Работы опять нет.
Она уважительно покачала головой на такую сумму отступного.
— Что делать думаешь?
— Не хочу больше быть служанкой, тётушка Лоти, любой обидеть может. Хочу попробовать что-то своё. Можно человеческой женщине дело иметь в столице?
— Можно-то можно, но учти, если когда-нибудь явится мужчина, который докажет, что он твой старший родственник или муж, то всё твоё добро перейдёт к нему.
— Некому объявляться, — усмехнулась я, — одна я, тётушка, совсем одна. Да и не нужен мне никто — одни беды от мужчин.
Она осуждающе покачала головой:
— Ты будто старушкой родилась. Ведь молоденькая совсем, а рассуждаешь, как пожившая женщина. Тебе бы человека хорошего встретить, семью завести, детишек…