Как вы сами понимаете, о причёске я думала и когда купалась, и когда сушилась, и когда расчёсывала свои волосы, отметив, что в мокром виде они уже ниже талии, но так ничего и не придумала. Поэтому я позвала Берта и велела привести ко мне горничную, которая разбирается в причёсках. Берт сказал, что среди служанок таких нет, но его жена Ална когда-то была горничной у матери Тора, а у той тоже были роскошные волосы. В этот момент я вдруг поняла, что вообще ничего не знаю о семье Тора — он никогда не говорил о них. Хотя, я ведь ему не подруга и не жена — с чего бы он мне рассказывал такие вещи. И почему-то мне стало грустно от этих мыслей.
Ална решила мою проблему. Пропустив прядь волос сквозь пальцы и посмотрев на платье, она сказала, что такой наряд требует короны, а мои волосы позволяют её сделать. Творение Алны было шедевральным — она аккуратно сплела мои кудри в мягкие косы и ловко заколола их вокруг верхней части головы — получилась действительно корона. Потом она помогла мне одеться, так что в холл я спускалась в воистину, королевском блеске. Полдня убитых на сборы были вознаграждены восхищением в глазах Тора: "Нет слов, драгоценная, нет слов!" Его рука скользнула по моей, затянутой в шёлк, талии, а губы нашли заалевшее ушко: "Теперь Вы не ребёнок, но ещё более опасны" Я растерянно заглянула в его глаза, я не понимала — это игра, или… Игра, расстроенно поняла я, когда он чуть улыбнулся, проведя кончиками пальцев по моей скуле и переведя взгляд на губы. Мягко отстранившись, я вернула улыбку и предложила отправляться, чтобы не опоздать. Когда я повернулась к зеркалу, чтобы осмотреть себя ещё раз, то в отражении увидела два, устремлённых на меня, взгляда. Чуть разочарованный и насмешливый Тора и (наверное, в первый раз) одобрительный Берта. Меня позабавила такая разнообразная оценка моего вида и поведения, однако сути это не меняло — аристократы играют в игры.
Спектакль оказался некой смесью из драмы, оперы и даже танцев, но поставлен был хорошо и смотрелся достаточно интересно. Сюжет (на моей взгляд) был забавен — любовная история на троих: она, он и он, эльфийка, человек и орк. В некоторых местах я от души смеялась, пока не начала ловить на себе удивлённые взгляды из соседних лож. На мой немой вопрос, отчаянно веселящийся (чуть не ржущий в голос) Тор, сказал, что я хохотала в наиболее трагических местах. Чесслово, мне даже стало немного неловко. В антракте мы гуляли, пили вино и старательно избегали бесед со знакомыми Тора. Изредка нам это даже удавалось, например, увиденным издалека Элирии и Гарту, Тор приветственно помахал рукой и, совершив ловкий маневр, таки сумел разминуться с ними. Впрочем, мне это не особо помогло — Элирия настигла меня в туалетной комнате, когда я крутилась у зеркала, пытаясь разглядеть нормально ли расправился подол.
— Приветствую Вас, гера Наталия, — услышала я её (приятный надо сказать) голос.
— О, гера Элирия, рада Вас видеть, — не осталась я в долгу, расцветая своей самой очаровательной улыбкой.
— Вы, я вижу, решили разнообразить свой гардероб?
— Вы заметили? — взмахнула я ресницами. — Тор так внимателен и щедр!
— Разумеется! Но мне интересно, как он объяснил своей невесте, куда исчез островной шёлк, который был заказан им для неё…
— Понятия не имею, — я врубила блондинку, ещё не до конца осознавая услышанное.
— Что ж, хорошего вечера, гера Наталия.
— Хорошего, гера Элирия.
Она вышла, а я осталась стоять у зеркала, глядя в свои расширенные зрачки. Мне было больно. Мне было очень больно. Когда я наконец вышла, Тор ожидал меня в некотором отдалении. Я шла к нему, включая всё по очереди: глаза, лёгкий наклон головы, чуть опустить ресницы, приподнять уголки губ. Готово.
— Что-то случилось? — спросил он меня.
— Всё в порядке — голова немного болит.
— Тогда может отменим ужин?
— Не стоит, ведь необходимо зафиксировать полный круг светских развлечений.
— Это так, но только если это не повредит Вашему здоровью.
"М-да. Ценный же я экземпляр — ничего для меня не жалко короне", — саркастически подумала я.
— Не беспокойтесь.
Мы прошли в ложу, смотреть последнюю часть спектакля. Впрочем, я всё равно ничего не запомнила, я была очень занята — я загоняла свою боль так глубоко внутрь, насколько это было возможно. Потом мы поехали на ужин к Мартану, где я демонстрировала своё довольство жизнью — нежно улыбалась, мило краснела и счастливо щебетала. Мужчины на меня смотрели с восхищением, а женщины с завистью — программа была выполнена.