Когда окончательно истрепалась моя одежда и порвались сапоги, островитяне подарили мне отличные сандалеты, штаны по колено и красиво расшитую рубаху — вызывающе для цивилизованной части мира, но мне нравилось. Как оказалось, деньги мне были не нужны почти абсолютно — проголодавшись, я просто шагала на острова, или захватывала какой-то перекус с собой. Лишь изредка я тратила пару монет на вино или что-то сладкое.
Так уж повелось, что я не очень часто, но возвращалась в некоторые, особо полюбившихся места. Одно из них — это небольшая роща деревьев с белыми стволами (я их называю берёзами) в эльфийских землях на Рассветном континенте. Там есть небольшое, очень чистое озеро, а в высокой траве растет крупная ягода, похожая на землянику. Другое место — это всегда шумная и весёлая набережная приморского южного города на Закатном — там уличные музыканты играют красивые мелодии на инструменте, похожем на испанскую гитару. Хорошо мне там почему-то.
Единственным человеком из прошлой жизни, с которым я встречалась, был мой сын. Он сильно вырос за эти восемь лет. Ему двадцать три и он уже три года, как пересёк границу детства, он тоже портальщик, как и я. Когда он учился, то целыми декадами торчал у меня в хижине, где я ему читала лекции и проводила практикумы. Высокий, крепкий, беловолосый и синеглазый, он производил на островитянок неизгладимое впечатление. Девчонки из других мест архипелага декадами торчали на нашем острове, чтобы только посмотреть на него. Это было очень смешно, на самом деле, потому что самая рослая из них, была ему, как раз по пояс.
Мы с ним очень дружим и никогда не говорим о его отце — об этом мы условились давным давно. Скоро у него день рождения — в этот день мы всегда встречаемся, вот и в этот раз мы заранее условились, что я буду его ждать вечером, в одном из моих любимых мест — на южной набережной.
Когда я шагнула туда, там было самое красивое время дня — закат. Алекса ещё не было и я, усевшись на скамейку, стала наблюдать как Ангрин медленно опускается в воду. Я сидела и думала о том, что та, давнишняя, почти божественная, отстранённость от мира, ко мне так и не вернулась, зато я обрела покой и, наверное, скоро уже смогу прийти в Анеру. Не сейчас, конечно, но скоро. Зайти там в свою кофейню, поболтать в мэтром и погладить кошачье семейство, только надо подождать когда там наступит следующий теплый сезон и уймутся северные ветра.
Вдруг меня будто что-то толкнуло, я обернулась и стала рассматривать прогуливающихся людей — мои глаза сразу нашли его. Тор быстро шёл по набережной, не отрывая от меня взгляда. "А он совсем не изменился", — подумала я, ощущая, как сильно и быстро бьётся моё сердце.
— Наташа…
Он слепо нащупал спинку скамейки и присел рядом со мной так, будто ноги его не держали.
— Тор… что ты тут делаешь?
— Я уговорил Алекса, чтобы он разрешил мне тебя увидеть.
— Уговорил?
— Да. Я же всегда знал куда он пропадает, но наш сын ни разу не признался, что бывает с тобой. Он тоже меня не простил.
— Я давно простила тебя. Ты просто разлюбил, в чём же тогда твоя вина?
— Не разлюбил. Это невозможно. Виноват — да. Предал — да. Но не разлюбил. Вернись, Наташа, без тебя сумрачно и холодно. Вернись, любимая. Наш дом тоже ждёт тебя. Цветы завяли, Наташа. Но я запретил их трогать — я знаю, если… когда ты вернёшься, они зацветут опять.
Я молча глядела в его глаза, словно пытаясь найти ответ на какой-то вопрос. Он смотрел на меня так тоскливо и жадно, он открылся весь — я видела это, видела его боль и одиночество. Я тихонько вздохнула и придвинувшись, положила голову на его плечо."…Сколько зим, ты тихо скажешь, сколько лет, на тебе сошёлся клином белый свет…"
Часть 15 Я вернулась
Я вернулась к Тору, вернулась в Анеру. Почему? Честно говоря, я и сама не понимала этого до конца — может устала от одиночества, может потому что увидела в нём такую же тоску, может потому что любила. Но как бы то ни было — я решила попробовать начать сначала. Я честно предупредила его, что если воспоминания о том страшном дне начнут преследовать меня — я уйду и больше никогда не вернусь. Тор был согласен на всё, он кружил вокруг, не приближаясь, пока я заново привыкала к дому, его запахам и звукам. Я, как кошка понемногу пожила во всех комнатах, прежде чем окончательно поселиться в своей спальне. Мы всё больше времени стали проводить вместе — сначала только завтраки, потом обеды, потом настало время ужинов и вечерних посиделок в любимых местах дома. Муж осторожно стал брать меня за руку и нежно целовать пальцы, всё время отслеживая мою реакцию и отступая, заметив напряжённость. Я стала привыкать к его присутствию и даже начала скучать, когда его не было несколько чаш. Он понял это и однажды случилась наша ночь, можно сказать первая, потому что мои руки и губы не вспоминали его, а узнавали заново. Тор был неистов, как мальчишка в ту ночь, он дрожал от любого прикосновения, отчаянно стонал и казалось даже плакал.