Со мной тоже случился казус, попадающий в отчёты для короля — у меня будут близнецы — мальчик и девочка. Это мне сообщил Мартан, когда мы однажды, когда я ещё могла нормально двигаться, приехали к нему пообедать и выгулять моё новое беременное платье. Я тогда спросила его, что случилось с моими продуктовыми предпочтениями, а он засмеялся и сообщил, что копчёная рыба с кремовыми булочками, это конечно ужасно, но мне придётся потерпеть, потому что булочки трескает мой мальчик, а рыбу — девочка.
Слава Создателю — беременность не вечна и роды тоже конечны, впрочем, близнецы выскочили из меня, с бешеной скоростью — молодцы мои ребятки — не мучили маму. Тор утверждает, что они просто оголодали у меня в животе, а по моему мнению, им просто надоело делить столь маленькую территорию. Я назвала их Женькой и Тимкой — Евгенией и Тимуром. Мужу понравилось. Он у меня умница — никогда не спорит с женщиной по пустякам. И вообще не спорит, просто иногда смотрит укоризненно, и мне этого хватает.
А вот у ректорской жены с родами было тяжело, как я и предрекала, но обошлось, хотя и не без сложностей. Теперь гер Лагэн у нас гордый отец здоровущего карапуза. Они назвали его Таш — в мою честь, утверждая, что если бы не я, то не видать бы им такого счастья. После того, как мои обещания трудных родов сбылись, ректор слушается меня как собственную мамочку, так что Тина у меня и на ножки встала и животик утягивает и грудью кормит и к физкультуре скоро приступит.
А вот дальше началось интересное — король никак не мог прийти к решению — то ли ему вручать югайю молодожёнам и бездетным парам в качестве эксклюзивного магического подарка, то ли организовать очень дорогую торговлю. Я же сказала мужу, что ни за что не открою, где растёт этот плод, потому что от его торгового флота можно ждать чего угодно и не дай Создатель, если они разрушат жизнь маленького народа. А они обязательно это сделают, потому что так уж устроены разумные. Плавали — знаем. Но у него есть шанс — я поговорю с вождём, какую часть урожая он согласится продавать, но так как монеты им там не нужны, пусть подумает о том, что он хотел бы получить взамен. А ещё я зверски пригрозила Алексу, чтобы он и думать забыл рассказать кому-либо, о том что навещал меня на островах, но он и сам уже понимает, в какие игры играют высокородные, потому поклялся молчать.
В результате: король решил и дарить югайю, и продавать (разумное решение, надо сказать), вождь согласился менять половину урожая на изделия из железа, которого у них там нет. По-моему, он посчитал, что обманул свою глупенькую беловолосую подружку и очень переживал по этому поводу, пока я ему не объяснила, что обмен у нас равноценный — каждый получает то, чего у него нет. И понеслась душа в рай! То есть я — на острова и обратно, туда и обратно, туда и обратно. К концу сезона сбора урожая (и концу первой сделки) мне так надоел этот процесс, что я начала подумывать, а не стоит ли мне брать с собой парочку носильщиков поздоровее.
Через год после исторической сделки "югайя — гвозди и прочие железяки", аристократический район столицы резко помолодел. Надо сказать, что это весьма умилительное зрелище — важные аристократы, обсуждающие малые архитектурные формы (песочницы и горки) и гордые аристократки, соревнующиеся в красоте пинеток и распашонок на своих чадах. Но, как говорится, в семье не без урода — кое-кто, кое-что в штанах не удержал и (по слухам), некоторые экономики и горничные вынуждены были срочно покинуть столичные дома своих хозяев и отправиться в их провинциальные поместья. И даже цена на волшебный плод, некоторых граждан не остановила от экспериментов, впрочем, кто я такая, чтобы осуждать способы, которыми мир восстанавливает поголовье человеческих магов.
Мои маленькие маги — Женька и Тимка одним своим наличием так скрепили нашу семью, что та, давняя трещина сначала стала становиться всё тоньше, а потом просто исчезла, будто её и не было вовсе. Весь наш Дом, все знакомые и весь двор знают непреложную истину Вэнаров — Женечка самое совершенное существо в мире. И никто не смеет это оспаривать, потому что с Женечкиным папочкой шутки плохи (да он вообще не понимает шуток на эту тему). "Мальчики, это мальчики, — говорит Тор, — я их люблю, они мои сыновья, продолжение рода, но Женечка — она же девочка, она мой нежный цветочек…" На этом месте я обычно отключаюсь, потому что мне достаточно видеть маниакальный блеск мужниных глаз, чтобы понимать — опять понесло, и для этого вовсе необязательно слышать славословия в честь этого хитрого, кудрявого, синеглазого сорванца. Как вы понимаете, воспитание детей в нашем доме поделено: я прощаю, защищаю и балую мальчиков, а Тор проводит с ними серьёзные мужские беседы и при надобности — наказывает, лишая чего-то для них важного и желанного. С Женькой — всё в точности до наоборот, только мне приходится труднее, из-за того, что муж совершенно не хочет слышать слова: "Евгения наказана". У него при этом делается такое лицо, будто наказан он и наказание это так жестоко, что только совершенно бессердечный человек не отступит в своём намерении повоспитывать его ненаглядную девочку. Лет до шести Женька совершенно бессовестно пользовалась таким положением, а потом мне удалось как-то объяснить ей почему у папочки такое лицо, когда она делает что-то плохое. "Папочке очень больно, — сказала я ей, — тебе нравится, когда ему больно?" Она задумалась и спросила: "Может у папочки животик болит, когда я сильно шалю?" "Сердце, — очень серьёзно ответила я ей, — у него начинает болеть сердце, потому что он очень тебя любит, всем сердцем любит. А когда ты плохо поступаешь его любовь начинает болеть". К моей радости Женька переосмыслила своё поведение и её хулиганские поступки стали менее глобальными. Моя девочка подружилась с мэтром Фарном и теперь часто пропадает в кофейне, ей как-то резко стали неинтересны мальчишеские игры, и она увлеклась магией. Тимка же боготворит старшего брата и таскается за ним хвостиком. Алекс конечно рычит на него время от времени, но терпит, и защищает, и учит, как положено старшему брату.