Я тогда впала в жесточайшую депрессию. Надолго. На целых полгода. Я довела себя почти до сумасшествия и похудела почти до состояния скелета. У меня не было больше никаких теорий и идей. Совершенно не было, как не было и надежды. Пока… пока в инете я не наткнулась на форум биоэнергетиков, которые делились друг с другом результатами поисков аномальных зон на территории нашего региона. Я бы прошла мимо этой информации, если бы случайно не зацепилась глазами за знакомый адрес — это был мой перекрёсток. Тогда я списалась с ребятами и попросила полный перечень найденных ими мест. Я сверила их координаты с данными из графика астролога. Результат оказался обнадёживающим — нашлось три совпадения. Одно — мой перекрёсток. Другое — какая то деревушка — я пропустила нужное время из-за своего упаднического настроения. И третье совпадение — это место почти на границе региона, причём прямо на дороге (хорошо хоть дорога оказалась второстепенной, а не федеральной трассой). Время из графика наступает послезавтра в девять тридцать шесть утра.
Я давным-давно решила куда я буду порталиться — в свою старую кофейню, где обитает мой призрак. Это место было только моим и должно обладать для меня самым сильным притяжением. К тому же, оно самое безопасное, потому что я не знаю останутся ли у меня силы и энергия после перехода. Был ещё один фактор — время. Я не знаю сколько времени прошло в мире Талан.
Я подъехала к нужному месту за два часа до срока и перво-наперво по координатам установила точку входа, потом походила там с секундомером, чтобы точно рассчитать свою скорость и не промахнуться ни на минуту. Я не стала закрывать машину и оставила ключ в зажигании, а документы в бардачке — кому-нибудь пригодится. Я строго-настрого, запретила себе думать о неудаче. Всё, пора — я взяла свою сумку, зажмурилась и пошла.
Я шла и думала: о своей уютной спаленке и о добром друге, который всегда меня ждёт, о запахе кофе, пропитавшем мой маленький дом и о жёлтых витражах на окнах. А потом я споткнулась о ножку кровати и не удержав равновесие, со всего размаху шлёпнулась на пол, и только тогда я открыла глаза и зарыдала в голос. Почти в тоже мгновение раздался дикий крик: "Наташа!!! — я в первый раз слышала, как отчаянно кричит мэтр Фарн, — Наташа!!! Где ты была?!". А я выла белугой и ничего не могла сказать. Пару минут спустя прибежали коты и Сэра, которая мгновенно организовала и огонь в камине, и тёплый плед, и успокаивающий отвар. "Боги! Гера! Какая Вы худенькая, гера!", — она причитала и хлопотала вокруг меня, как наседка. Потом, убедившись, что я слегка успокоилась и уже могу членораздельно говорить, она ушла вниз.
— Ну, рассказывай! Что с тобой случилось?
— Я была на Земле, мэтр, и попала я туда не по своей воле, — я развернула записку и дала её прочитать своему призраку, — только я не знаю, как я туда попала.
— Не спеши, — сказал несколько успокоившийся мэтр, — рассказывай всё очень подробно и последовательно.
— Я проснулась от жажды… — начала я свой рассказ.
Когда я закончила, мэтр долго молчал, потом сказал:
— Для тебя прошло около полутора лет, для нас же — четыре года.
Я охнула:
— Как же так? Я была уверена, что на Талане время течёт медленнее.
— Не медленнее и не быстрее, — мягко поправил меня мэтр, — по-другому. А вот, как по-другому, этого никто пока не знает. У твоих всё в порядке, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.
— Под обстоятельствами Вы имеете в виду мою пропажу? — мэтр молча покачал головой. — Девочка, королевским указом ты объявлена умершей.
Я вытаращила на него глаза:
— Как так? Почему? Разве Тор не искал меня? Разве он не расследовал моё исчезновение?
— Искал, расследовал и даже какое-то тело было найдено, но некроманты, которых он привлёк, не подтвердили, что оно твоё, хотя на нём была твоя рубашка.
— Тогда почему меня объявили мёртвой?
— Это случилось год назад. Королева Илирия настояла, она уговорила мужа на этот указ, обосновывая тем, что Тору так будет легче смириться с утратой. И ещё. Та, что написала тебе эту записку была помилована, отозвана из ссылки и обласкана королевой. Ведь в силу юного возраста, её тогда очень мягко наказали, да и мать её говорила, что дочь была лишь инструментом в играх Дома.