«Конечно! Чему я удивляюсь?! Вам всем плевать на то, что в эту секунду Льюису могли причинить страшную боль, наказывая за то, чего он не совершал!»
– Никого не бойся. Хорошо? – стараясь контролировать себя, я улыбнулась мальчонке, сжимая его маленькую ладошку. – Я с тобой, – подмигнула ему.
– Мы с тобой, – поправил меня Лимар, встречаясь со мной взглядом. – Идем, – качнул он головой, когда экипаж остановился за углом как раз у той самой лавки.
Сын герцога вышел первым, снова предлагая распахнутую ладонь, от которой в этот раз я не стала отказываться, касаясь его чистой кожи своей запачканной.
Наше появление привлекло множество внимания. Слева шел Лимар, справа я, а по центру между нами, держась за нас, напуганный Льюис.
– Это же тот оборванец… – шептала какая-то бабка с клюкой, тыкая локтем в бок свою собеседницу.
По ней было видно, что она находится в растерянности и не знает, как реагировать. Вроде мальчонка вызывал у нее брезгливость, но мы с Лимаром не позволяли ей выказать своих эмоций, поэтому-то она и металась, так и не сумев принять одно выражение лица, то кривясь, то удивленно вытягивая рот овалом.
– А это с ним кто?
– Видать, он тоже у них украл!
– Все они воруют, окаянные! Развелось беспризорных больше, чем тараканов! Тьфу!
Они хотели еще что-то сказать, но, стоило им встретиться с моим предупреждающим взглядом, как две слишком говорливые бабки тут же прикусили свои гнилые языки, замолкая.
С каждым шагом мы приближались к лавке, собирая любопытствующую толпу. Меня не смущало это ни капли. Наоборот. Пусть все смотрят и знают, что будет с теми, кто из человека превращается в алчное ничтожество.
Рука Лимара толкнула дверь и послышался перелив колокольчиков, оповещающий торговца о покупателях.
Услышав его, Льюис испуганно шмыгнул за мою юбку.
– Добрый день! – нам навстречу вышел, точнее выкатился, дородный мужчина, ростом примерно метр восемьдесят. Его длинные сальные волосы были завязаны в хвост, а улыбка показывала желтизну зубов, как и нехватку некоторых из них. – Для меня честь обслуживать в своей скромной лавке столь высокопочтеных господ! Что желаете? Там у нас свежий хлеб, а здесь – крендельки с корицей, – распинался он, махая руками, отчего до меня долетал омерзительный запах его пота.
– Мы желаем весь ваш товар, – дружелюбно произнес Лимар.
Я не вмешивалась, сохраняя молчание, как и напускное спокойствие.
– Ох, – захлебнулось воздухом "запашистое" ничтожество, явно представляя, сколько он выручит за столь оптовую покупку. – Конечно! Я сейчас же все запакую…
– Не стоит, – прервал его метания сын герцога. – Мы сами с этим справимся.
– Хорошо, – с непониманием протянул лавочник. – Тогда давайте рассчитаемся…
– Вы правы, – на губах Лимара заиграла улыбка, запустившая мурашки ужаса под кожей, – давайте рассчитаемся. Льюис, иди ко мне, малыш, – сын герцога протянул распахнутую ладонь, в которую легли дрожащие маленькие пальчики ребенка.
Увидев мальчонку, вышедшего из-за моей юбки, лицо лавочника стало белее мела, а его глаза нервно забегали из стороны в сторону.
– Ну что, приступим к расчету? – холодно усмехнулся Лимар, переступая порог лавки…
21. Теперь этим заниматься буду я
Лимар
Я и не догадывался, что мой день будет сегодня настолько динамичным и насыщенным на эмоции.
Сам не понял, как втянулся в спасение ребенка, а затем и в наведение порядка на территории отца, вверенной ему королем. Жители без внимания герцога совсем распустились и потеряли остатки своей совести. В какой-то момент я вдруг осознал, что неизвестно сколько таких детей, как Льюис, столкнулись с подобной бедой.
Пусть я и рос в неполной семье и внимания со стороны родителей у меня дефицит, но рядом со мной всегда была бабуля. Я не знал, что такое тоска, не был знаком с оскорблениями и наказанием, не говоря уже о рукоприкладстве и голоде с холодом. Мы с Льюисом из разных миров и раньше я не задумывался, как живется таким детям, но сейчас, когда наглядно увидел…
«Пора втягиваться в дела отца, тем более он просил об этом и не раз», – размышлял я, сидя в экипаже напротив Роланы, молодой девушки с титулом, которая так трепетно прижимала к себе зареванного мальчонку из простого народа.
Смотрел на юную графиню, на ее искренние чувства и эмоции, и понимал, что обязан помочь. Кем я буду, если откажусь восстановить справедливость и защитить ребенка?