Не мог не отметить, что девушка буквально за пару секунд стала другой, смотря злобно и угрожающе.
– Кто вы такие? – заплетающейся речью спросил тот самый мужик, стоя на крыльце своей халупы. – Че надо? Эт че у вас, Льюис? – выгнул он бровь.
Его волосы торчали дыбом, а длинная борода выглядела неухоженной. Мне не составило труда заметить, как в ней запутались остатки какой-то еды. Прохудившаяся одежда на отце мальчонки была далеко не первой свежести. Вся в заплатках и каких-то пятнах, а ноги босые и грязные…
– Какого черта у вас мой сын?! Э! Льюис! – замычал он, пошатнувшись.
– Тише! – зашипела Ролана, воинственно шагнув вперед. – Он спит!
– Спит, – фыркнул мужчина. – Как спит, так и проснется! Э! Оглох, что ли?! Давай! Иди сюда, щенок!
– Вы… – грозно зарычала Ролана.
– Не надо, – я осторожно придержал ее.
– Льюис! – заорал вновь мужчина, махнув прутом в воздухе. – Ко мне! Молокосос!
– Отец? – послышалось сонное на моих руках.
Секунда, и мальчонка зашевелился, пытаясь выпутаться из покрывала, в которое я его укутал, а затем взгляд ребенка встретился с моим. Непередаваемый страх отразился в нем, тронувший мое сердце…
– Да как вы так можете?! – тяжело дыша, Ролана смотрела то на Льюиса, то на горе-родителя, на эмоциях сжимая пальцы в кулаки.
– Это мой малец, – довольно усмехнулось пьяное ничтожество. – Что захочу, то и буду с ним делать! Льюис! Последний раз говорю, поганец! Ко мне, живо!
Мальчик, который уже стоял возле меня на ногах, всхлипнув, склонил голову, делая шаг в направлении своего отца.
– Подожди! – схватила его Ролана, сжимая трясущуюся ладошку мальчонки. – Льюис…
Графиня часто моргала, а ее голос дрожал. Ей было тяжело и больно в этот момент…
– Мне долго ждать?! – рявкнул мужчина. – Ты себе наказание и так уже заслужил! Время видел?! – пьяное животное махнуло прутом в воздухе, вновь покачнувшись.
– Не трогайте его! – зарычала Ролана. – За что вы его бьете?! Что он вам сделал?!
– Родился на свет, – залился хрюкающим смехом ублюдок. – Его никто не ждал! Никто не хотел, а он взял и все равно родился! Так что пусть теперь мучается, мелкий гаденыш!
Столько яда, злости и ненависти выплеснулось с этими словами, которые ребенок прекрасно слышал.
Ролана притянула мальчика к себе крепче, а он вцепился в нее в ответ, тихо поскуливая.
– Так если вы его не ждали, – я сделал несколько шагов вперед, закрывая собой девушку и ребенка. – Если не хотели, – продолжил, смотря в глаза охмелевшему убожеству, – тогда продайте нам его.
– Чего? – вскинул брови мужчина, удивленно моргая.
– Вы меня прекрасно слышали, – произнес я. – Льюиса. Продайте нам своего сына.
Я очень надеялся, что Ролана не возненавидит меня за мои слова, ведь именно об этом способе, забрать мальчика себе, я и не хотел упоминать. Хотя она и сама о нем прекрасно знала.
В нашем мире все можно продать, как и все купить, и дети, увы, не являются исключением. Вот только постыднее поступка не найти. Пусть это не наказуемо, но считалось хуже изнасилования и убийства. Да, покупка ребенка допустима, вот только, совершив ее, репутация купившего, если кто-то узнает о его поступке, будет потеряна. Все отвернутся от него и маловероятно, что удастся восстановить хотя бы ее часть.
– Вы серьезно? – кашлянул мужчина, будто протрезвев за мгновение.
Мне требовалось одобрение Роланы, которая не проронила ни звука, стоя за моей спиной.
Стиснув зубы, я медленно обернулся к юной графине, ожидая увидеть шок и презрение в ее глазах, но вместо него меня встретила невероятных размеров благодарность, окончательно приоткрывая дверь в мое сердце для этой девушки.
– Вы согласны забрать Льюиса к себе? – шепнули мои губы.
– Да, – выдохнула она, а на синих, словно океан глазах, выступили слезы.
– Ваша репутация… – решил предупредить я.
– К черту ее! – рыкнула графиня, что для меня было ожидаемо.
«Удивительная девушка», – не уставал повторять я себе снова и снова.
Мои губы тронула неуместная в данный момент улыбка, которая спустя секунду испарилась, а взгляд стал серьезным, как и само выражение лица.
– Назовите свою цену! – повернулся я к нервно топчущемуся на крыльце пьянчуге.
– Но… – начал было он.
– Сто золотых? – перебил его.
От озвученной суммы у почти бывшего отца глаза увеличились в размерах, алчно засияв.
– Вы же понимаете, – часто задышал он, – этот поступок… Люди забьют нас камнями до смерти, если узнают…
– Мы тоже можем пострадать – перебил его я. – Так что просто держите язык за зубами! Ну?