– Сдохни уже! – кричал какой-то долговязый мужчина с несуразной кепкой на голове. – Иначе я потеряю деньги!
– Давай! – тут же загорланил второй. – Терпи! Мне нужен этот выигрыш!
– Не тяните время! – грудным голосом проорала та самая баба, собирающая монеты. – Не по правилам это!
Один из троицы нападавших поднял с земли увесистый камень, который лежал у его ног, и запустил им в животное…
В этот момент для меня все происходило как в замедленной съемке. Вот булыжник летит по заданной для него траектории и попадает собаке по голове… Сердце болезненно сжалось, когда пес жалобно заскулил.
Мне не хватало воздуха, я задыхалась, а еще не понимала, как люди могут спокойно стоять и смотреть на то, как на их глазах забивают животное?!
И вновь один из мужчин подхватил камень с земли, только теперь его размер был куда больше, замахиваясь…
– Прекратите! – зарычала я, выскакивая перед ним, тем самым встав между нападавшими и пострадавшей собакой, взгляд которой рвал мое сердце на части. – Хватит, я сказала! – гаркнула, что было сил, раскинув руки в разные стороны и закрывая собой пса.
Все присутствовавшие притихли, смотря на меня округлившимися глазами, в которых читалось многое.
– Аристократка…
По округе поползли вполне ожидаемые шепотки.
– Откуда она здесь…
– В такой-то час…
– А это не та ли самая, которая вчера была с наследником герцога?
– Точно! Она!
– Говорят, она с ним на одном коне скакала…
– Ах, неужели невеста?!
– Отойдите от животного! – рычала я, тяжело дыша и пропуская мимо ушей их пустопорожний треп. За спиной, за которой и находился Торос, послышалось угрожающее рычание. – Спокойно, парень, – посмотрела я на него, встречаясь с ярко-синим взглядом. – Давай без глупостей! Я на твоей стороне!
– Госпожа, – склонил голову один из мужчин, спрятав дубину за спину. – Мы не нарушаем правил…
– То есть убийство, которое вы намерены совершить, не является нарушением правил?! – меня трясло от злости.
«Что за люди? Разве так можно?! Он же живой! ЖИВОЙ!»
– Веди себя хорошо и не вздумай кусаться, – вновь посмотрела я на зорко наблюдающего за мной пса, прижимающего к телу поврежденную лапу. Мысленно посылала ему волны дружелюбия и обещание того, что не дам его в обиду. – В сторону! – устремила свое внимание на притихших людей, явно считающих меня ненормальной.
«Плевать! То же самое могу сказать про вас!»
– Но… – топтался на месте один из троицы, не желая выпускать булыжник из рук.
– Я сказала, в сторону! – повысила голос, тем самым оттесняя нападавших на животное. – Чей это пес?!
Люди притихли, не спеша давать ответы.
– То есть ничей? – вскинула я брови, обводя мужчин и женщин зорким взглядом. – Хорошо! Если он ничей, значит, я заберу его себе!
Отовсюду послышались шепотки, люди были явно в шоке от услышанного.
– Госпожа, при всем моем уважении, – склонил голову мужчина из толпы, – этот убийца не подходит на роль зверушки для знатной барышни.
Слуха коснулся чей-то смешок, приведший меня в ярость.
– А давайте я сама буду решать, что мне подходит, а что нет! – злобно прищурилась, раздражаясь все сильнее.
Народ притих, а вот рычание за спиной продолжалось, но оно и не удивительно. Пес напуган, ему больно, а доверие к людям, если таковое и было, то исчезло. Я надеялась, что не бесследно.
– Теперь это моя собака! – произнесла я. – А если ее хозяин все же и объявится, я с радостью выслушаю все его претензии и недовольства в поместье Верейн! Так ему и передайте! – решительно вздернув подбородок, я медленно обернулась к агрессивно настроенному животному. – Привет, парень, – смотря в глаза пса, я говорила тихо, почти шепотом. – Ты такой красавец! – нога сделала небольшой, осторожный шаг вперед. – Обещаю, я не причиню тебе вреда, – еще один шаг тоже был преодолен, сокращая расстояние между мной и Торосом.
Люди не спешили расходиться, увлеченные происходящим. Была готова дать голову на отсечение, что они же успели нафантазировать себе в красках, как мощный бойцовый пес рвет аристократку на части, вот только во мне присутствовала уверенность, что я справлюсь с поставленной задачей.
Не знаю, в чем был секрет, но я всегда находила общий язык с собаками любых пород. Какими бы грозными они не были и как агрессивно не скалились, ни одна не причинила мне вреда.