Выбрать главу

Правда, глобальные следы от удара такого метеорита, как и следы «тотального» мирового потопа, не найдены. Но в иных случаях следы как раз налицо — дрейф континентов, вымирание динозавров, возникновение и осушение морей (со Средиземным морем такое происходило не один раз). Изменения береговой линии уже в исторические времена. Сколько затопленных городов найдено на морском шельфе!.. Все это так, и спор между специалистами идет, скорей, о деталях. Другая, и далеко, кстати, не простая, история происходит, когда в поисках реальных следов катастрофы начинают обращаться к фольклору и к памятникам письменности, нередко при этом многое себе позволяя. И уж совсем иная история, когда памятники заново создаются — «под интерес».

В жанре несколько более философическом (хотя и с явными заимствованиями у Блаватской, Рене Генона и некоторых немецких авторов) отметился другой наш атлантист, Вадим Штепа: Атлантида, пишет он, представляла собой гигантский континент и была своего рода «промежуточной формой» между Гипербореей и Гондваной — уже не чисто священной землей Золотого Века, но еще и не профанической территорией. Циклически Атлантида существовала уже в относительно поздние времена, если рассматривать историю в контексте индуистской Манвантары, а потому на ней самой ускоренно происходили процессы исторической деградации, в конечном итоге и приведшие к ее затоплению, к концу «атлантической традиции».

Вот этого как раз и недостает многим имитирующим научный подход авторам — открытого признания теории циклизма! Философия цикличности, продиктованная всем природным укладом древней человеческой культуры, абсолютно естественна, неизбежна и исторична.

Т. е. она естественна в историческом плане, но совсем иное дело механически переносить символическую философию древних на сегодняшний мир и всерьез говорить о циклической смене мифических цивилизаций. Однако если такое слово «вылетело» и окружающий его контекст свидетельствует о прекрасном знании автором литературы, интеллектуального жаргона, связанных с данной тематикой, то… То речь идет не об индивидуальном болезненном бреде, а о далеко идущих, продуманных, весьма прагматических целях. И — очередной парадокс нашей парадоксальной темы — самые безумные идеи в трактовке рационально изощренного автора выглядят гораздо убедительней, чем топтание вокруг да около, имитация научности у авторов менее дерзких.

Не стоит под подобными целями иметь в виду лишь стяжательство, славо- и сребролюбие. Может быть, сегодня это чаще всего так и есть, но в свое время, у идейно одержимых «пассионариев», могли быть вполне бескорыстные, чисто духовные устремления. Здесь моральная проблема упирается в пресловутую связку Искусства и Жизни. Если Искусство вдруг становится «рулевым», утопия диктует новый социальный порядок и, преодолевая малейшее сопротивление, определяет и бытие, и сознание… Ну, вы понимаете.

Временами сами эрудиция, стиль и остроумие автора ставят в тупик: неужели все эти изощрения понадобились только для того, чтобы лишний раз воспеть перед читателем «прелесть» происхождения человечества от космических пришельцев?! Специалист по «вавилонскому смешению языков» А. Скляров Пишет, что гипотеза о высокоразвитой цивилизации Древности основывается на ее внеземном происхождении. «И какой бы фантастичной она ни казалась, уговаривает Скляров, — как бы ее ни пугались люди, не пускающие в свое сознание сам факт возможности существования более развитой цивилизации и ее контакта в древности с человечеством, автор склонен придерживаться именно этой гипотезы. Во-первых, потому, что именно версия инопланетного происхождения многих мегалитических сооружений древности оказывается при тщательном рассмотрении наименее противоречащей имеющимся археологическим данным, нежели любая другая из существующих версий».

Не могу здесь не процитировать отрывок диалога из романа Умберто Эко «Маятник Фуко», который мог бы послужить эпиграфом ко всей моей книге: