Зима 1531 г. в России была умеренной, малоснежной, весна — маловодной, лето — неустойчивым. Пожары были в Нижнем Новгороде, в Великом Новгороде, где сгорела Софийская сторона, в Костроме и Коломне [111, т. 30, 31]. Лето было большей частью дождливым. Среднеурожайный год.
В Западной Европе зима была мягкой, бесснежной, весна — недружной, дождливой, с возвратом холодов. С 6 марта до середины мая было много дождей, обусловивших наводнение на Дунае в Баварии. Снегопады и заморозки наблюдались 27 апреля и 8 мая.
Большие наводнения на Лехе и Вертахе были 4, 5 и 10 мая. 10 мая было наводнение на Эльбе. Вообще лето было холодным, неустойчивым и грозовым [159]. М. А. Боголепов сообщает кратко: «Летом — дожди, ветры, холода» [18]. Осень также была дождливой. В Базеле 14 сентября наблюдался град величиной с куриное яйцо. Большая гроза была 14 ноября в Магдебурге. С 12 по 15 декабря наблюдались большие штормовые приливы на побережье Северного моря [159]. Неурожайный год от избытка влаги.
Зима 1532 г. в России была неустойчивой, мягкой, снежной, весна — маловодной, лето — неустойчивым. В 1532 г. «бысть мор во Пскове; мряху бо мужи и жены и младыя дети» [111, т. 5]. Среднеурожайный год.
В Западной Европе зима 1532 г. была умеренной и снежной. 23 февраля в Швейцарии и Эльзасе снежный покров достигал высоты 1,5 локтей [159]. Лето было увлажненным, осень — дождливой, ветреной. С 10 по 12 ноября наблюдались сильные штормовые приливы на побережье Северного моря. Река Остершелде вышла из берегов и уничтожила два города и много сел [159]. Урожай ниже среднего уровня. В некоторых странах голод [128].
Зима 1533 г. в России после полосы мягких зим была суровой, многоснежной. При описании похода литовского князя на Чернигов в Северскую землю в бассейне Десны указывается, что были «…тогда снеги и мразы велики» [111, т. 5]. Весна была многоводной. Сильная гроза наблюдалась 3 июня. После страшной грозы в Москве 3 июля «…от того времени не бысть дождя до сентября месяца, но засуха и мгла велика, аки дым горка, лесы выгореша и болота водные высохша» [111, т. 8]. Горели леса, болота, земля, города и села. От горького дыма мгла была столь велика, что птицы «не видети по воздуху парящих, и птицы на землю падаху, а человек человека вблизи не узрит» [111, т. 8]. От великого бездождия иссякли источники и ручьи, высохли колодцы и торфяники. Много скота погибло «от жажды водные» [111, т. 8]. Засуха достигла Московской и Новгородской земель. «… Бысть бездождие велие во всей Новгородской области: изсякнуша источницы, и ручья, и кладези и болота, и множество изомроша скота по селам от жажди водныя… и начаша лесы горети и мхи и во мнозех местах села выгореша, и быша дымье превелики и мрак, яко солнечного сияния на облаце не видети от дымного помрачения; а во граде велика нужа бысть от смраду дымного…», — с горечью повествует летописец [111, т. 5]. От мрака и дыма водоплавающие потеряли ориентацию. За два часа до захода солнца не видно было его из-за мглы. Пожалуй, подобная засуха была по силе близка к засухам 1372 и 1833 гг. и превосходила засуху 1364, 1525 и 1972 гг. Все эти годы отличались высокой солнечной активностью.
Так, летописцы сообщают, что и в 1364 г. «…солнце бысть, аки кровь, и по нем места черны…», как в 1372 г. «…бысть знамение на солнце, места черны по солнцу, аки гвозди, и мгла велика». Подобное наблюдали на солнце в Западной Европе в 1096 г. После сентября начались великие дожди «и преста горение и дымове и мрак» [111, т. 13]. Ф. И. Словцов указывает, что засуха и неурожай были в том году и в Ростовской области [126]. По утверждению Н. М. Карамзина [70], неурожай был следствием того, что в течение июля и августа не было дождя — время, когда хлеба цветут и наливаются. М. А. Боголепов тоже указывает, что в 1533 г. засуха в России была ужасной. Горели леса и болота. Горький смрад от едкого дыма пропитал и воздух, и воду. Над озерами от дыма была такая мгла и мрак, что нельзя было плавать на судах [19].
В Европейской России неурожай был чрезвычайный и повсеместный. Ко всем этим бедам осенью 1533 г. присовокупилась еще одна: в Новгороде началась эпидемия оспы. «Той же осени бысть в Великом Новгороде, месяца октября, нача явитися на человецех вред, яко прыщь, и тем начаша мнози человецы умирати, и бысть поветрие не мало… а не стало от того поветрие мужеска полу и женска тысяча человек и множая» [111, т. 8]. По-видимому, в Пскове в предыдущем году моровое поветрие тоже было эпидемией оспы.