Фрагмент украшения бронзовых дверей Софийского собора, изготовленных в Магдебурге (XII в.) и дополненных новгородским мастером Авраамом. По легенде, эти двери были доставлены из шведской Сигтуны
Сопоставление Невской битвы с другими более или менее близкими по времени походами шведов на земли восточной Прибалтики, а также анализ действий Александра Ярославовича позволяют думать, что шведский отряд был относительно невелик и состоял примерно из 15–20 судов, на которых находилось (по оценкам видного российского археолога, специалиста по новгородским древностям А. Н. Кирпичникова) несколько сотен вооруженных воинов.
На основании летописного свидетельства историки нередко приписывают шведам намерение захватить Ладогу, создать плацдарм для дальнейшей экспансии и в конечном счете оккупировать всю Новгородскую землю. Однако таких далеко идущих планов шведы, по-видимому, не строили. Судя по всему высадка в устье Ижоры была ими сделана не для короткого отдыха перед дальнейшим продвижением к Ладоге, а являлась главной целью их похода за море. По мнению историка В. А. Кучкина, упоминание в послании Пелгусия к князю Александру (в варианте Лаврентьевской летописи) шведских «станов и обрытий» свидетельствует о том, что пришельцы начали строить на месте своей высадки крепость. Это тем более вероятно, что шведы в отличие от новгородцев, захватывая новые территории, всегда старались закрепиться на них, сооружая крепости или замки.
Таким образом, шведский десант 1240 года на невский берег ничем существенным не отличался от десятков других локальных операций, которыми наследники викингов тревожили западные окраины Новгородской земли. Однако культовое почитание князя Александра Ярославича, начавшееся во Владимиро-Суздальском княжестве вскоре после его смерти (в 1263 году) и распространившееся позднее по другим древнерусским землям, привело к тому, что рядовое военное столкновение (современные историки, в частности И. Н. Данилевский, не считают возможным применять к этому эпизоду слово «битва») приобрело символическое значение акта священной борьбы за национальную самобытность и независимость русского народа. При этом именно с «Повести о житии… князя Александра» начинает укрепляться в общественном сознании миф «об изначальной принадлежности» русским Невского края, о том, что эта земля была вручена им «божественной волей». Собираясь в поход против шведов, Александр, как повествует его житие, молился в храме святой Софии: «Боже славный, праведный, Боже великий, сильный, Боже превечный, сотворивший небо и землю и установивший границы народам, ты повелел жить, не вторгаясь в чужой удел». То есть шведы вступили в пределы, самим всевышним отведенные новгородцам, в которых автор жития видит представителей единого славянского народа. При этом забывается, что берега Невы были населены племенами, отнюдь не относящимися к славянам и к тому же покоренными Новгородом по историческим меркам недавно.
Морской поход шведов на новгородские земли. Миниатюра из Жития Александра Невского. Лицевой летописный свод (XVI в.)
Невская битва. Миниатюра из Жития Александра Невского. Лицевой летописный свод (XVI в.). Вверху: эпизод из Ветхого Завета — ангел истребляет ассирийскую рать под стенами Иерусалима. Внизу: ангелы поражают шведское войско
И шведы продолжали претендовать на невские берега. Стремясь закрепиться в восточной Прибалтике, они в 1256 году строят укрепления в устье реки Наровы, в течение второй половины XIII века покоряют все новые земли в Финляндии и западной Карелии, в 1293 году основывают в землях корелы Выборгский замок, спустя два года продвигаются еще дальше к Ладожскому озеру и строят укрепление на островке Кякисалми на Вуоксе, которое, как мы уже знаем, было вскоре разрушено новгородцами и впоследствии восстановлено ими как Корела. Карельский перешеек и Ижорская земля становятся во второй половине XIII века местом напряженной борьбы между Новгородом и Швецией за контроль над этими территориями.
В 1300 году сильное шведское войско под предводительством марскалка (маршала) Торгильса Кнутссона совершило поход к устью Невы, в результате чего в месте слияния Охты и Невы, то есть непосредственно на территории нынешнего Санкт-Петербурга, была основана крепость Ландскрона (или Ландскруна, буквально «венец земли»). Новгородская летопись сообщает: «В тот же год <1300> пришли из заморья свей с великой силой в Неву, привели мастеров из своей земли, из великого Рима от папы привели искусного мастера, поставили город над Невою в устье Охты-реки, и укрепили твердостью несказанною, поставили в нем пороки <метательные машины>, похваляясь, окаянные, назвали его Венец земли, ибо был с ними королевский наместник по имени Маскалко <то есть марскалк; титул ошибочно принят за имя. — К. Ж.>, который посадил в нем достойных мужей с воеводою Стенем и отбыл».