Есть в окрестностях Петербурга и свои геологические достопримечательности: песчаные дюны на берегах Финского залива, каньон с водопадом при впадении реки Саблинки в Тосну, каньон реки Лопухинки (Рудицы) с радоновыми источниками в Ломоносовском районе, шхеры вблизи Выборга, многочисленные каменные россыпи и отдельные огромные валуны, принесенные ледником (многие из них имеют даже собственные имена, например «Старик» вблизи Петергофа или «Черепаха» в Ораниенбаумском парке).
Необычайному богатству рельефа соответствует и разнообразие растительных комплексов, частично сохранивших до наших дней изначальный (как говорят специалисты: «коренной») характер, и это несмотря на сильное воздействие хозяйственной деятельности человека. Вперемежку здесь встречаются участки, относящиеся к разным типам тайги, широколиственные и смешанные леса, болота, приморские и пойменные луга, песчаные пляжи. На сравнительно небольшой площади на Карельском перешейке могут соседствовать заболоченная низина с ельником, сухой сосновый лес на песчаных холмах и заросшие лишайниками скалы на берегу озера.
Столь же пестрым был и животный мир Невского края (ныне многие из примечательных представителей местной фауны находятся на грани исчезновения). К примеру, у берегов Финского залива пересекались ареалы распространения как типичных обитателей европейских широколиственных лесов — благородного оленя, европейской косули, садовой сони, так и населяющих дебри северной тайги — лося, бурого медведя, белки-летяги.
Все эти особенности делают ландшафт Невского края весьма отличным и от нескончаемого таежного пространства, и от монотонной бескрайности равнин Волго-Днепровского междуречья с медленными реками и березовыми рощами[5], которые превратились в элемент великорусской этнической идентичности (вспомним условно-поэтические образы: «русское поле», «русские березки»).
Конечно, говорить о существовании прямой зависимости между теми или иными характеристиками ландшафта и коллективно-психологическими чертами освоившего его человеческого сообщества следует очень осторожно. Тем не менее не вызывает сомнений, что возникновение и развитие социальной модели азиатской деспотии, которую философ В. С. Соловьев называл «царством бесчеловечного бога», связано почти исключительно со степным пространством, находясь в котором человек чувствовал себя песчинкой, ничтожной величиной, затерянной в бесконечности. На фоне непостижимого степного простора значимыми выглядели только тысячи и миллионы человеческих особей, но никак не отдельная личность.
Если в таком аспекте рассматривать сжатое, сконцентрированное ландшафтное пространство Невского края, то можно предположить, что оно должно было породить совсем иной тип мировосприятия. Мозаичность, разделенность на достаточно мелкие ландшафтные участки, которые без труда мог обойти или объехать на лошади в течение дня один человек, создавали значительно больший комфорт для самоощущения личности. Каждый отдельный человек в таком пространстве воспринимал себя пропорциональным масштабу окружающей среды. С этим, вероятно, был связан и способ расселения обитателей Невского края в допетербургский период: поселения в основном представляли собой небольшие, в несколько дворов, деревни, располагавшиеся неподалеку друг от друга; нередки были и отдельно стоящие хутора или усадьбы. У людей не было необходимости жить большими сообществами для противостояния агрессивному воздействию окружающего пространства.
Многое в психологическом облике жителей Невского края определили и существовавшие здесь условия ведения хозяйства. Мы уже заметили, что обилие грунтовых и поверхностных вод, свойственное многим районам Невского края, было препятствием для развития земледелия (исключение составляли лишь некоторые места, например Ордовикское плато[6], сложенное из известковых пород, хорошо впитывающих влагу и пропускающих ее до глубинных водоносных слоев; по этой причине здесь и сейчас достаточно мало болот по сравнению с соседними территориями, слабее развита речная сеть). Не благоприятствовали полевым работам и влажный, переменчивый климат Невского края, и его подзолистые, глинистые и песчаные почвы (Ордовикское плато выделяется и в этом отношении: сформировавшиеся тут дерново-карбонатные почвы при умелом их использовании способны давать неплохие урожаи). Таким образом, Невский край в основном являлся зоной рискованного земледелия, иными словами, здесь часто бывают неурожаи. Во все исторические периоды местные жители нуждались в привозном продовольствии, что, естественно, стимулировало торговлю и производство ремесленных и промысловых товаров на продажу.
5
Березовый лес не относится к числу коренных ландшафтов Невского края; существующие здесь в настоящее время березняки либо были посажены людьми, либо выросли на местах вырубок.
6
Ордовикское плато — возвышенная местность, расположенная к югу от восточной части Финского залива, Невы и юго-западной части Ладожского озера. Северной границей Ордовикского плато является Глинт, или Балтийско-Ладожский уступ. Западная часть Ордовикского плато называется Ижорской возвышенностью, восточная — Путиловским плато.