Неизвестно также, чтобы ногайцы, казахи и прочие обитатели евразийских степей слагали предания о следующем поколении потомков Эдиге — Ваккасе б. Нур ад-Дине, Тимуре б. Мансуре и др. Сохранились записи эпических повествований о Мусе б. Ваккасе, внуках Мусы — Мамае и Ураке, бие Ураз-Мухаммеде и некоторых других. Отдельные дастаны посвящены незнатным богатырям. Все эти фольклорные произведения содержат вперемешку реальные и легендарные подробности биографий персонажей. Поэтому доверять им весьма рискованно, и при исследовании ногайской истории возможно использовать их скорее в качестве иллюстраций или косвенных аргументов, дополняющих информацию письменных источников. Лишь излагая самую раннюю историю ногаев, о которой почти не сохранилось сведений в хрониках, мы будем вынуждены оперировать эпическими данными[14]. В некоторых деталях дастаны перекликаются с ногайскими шеджере. Правда, нам известны лишь единичные произведения подобного рода, предположительно происходящие именно из ногайской среды. Это, в частности, рукописная родословная, обнаруженная М.И. Ахметзяновым в Казани и опубликованная им в 1991 г. (Ахметзянов М. 1991а, с. 84). Таких источников было когда-то огромное количество, потому что свою историю знала и передавала из поколения в поколение каждая ногайская семья. Однако записи семейных хроник, возводящих происхождение ногайских фамилий к XIV–XV вв., видимо, не сохранились. Исключение — генеалогия княжеской семьи Юсуповых, чьи предки в середине XVI в. выехали в Россию из Ногайской Орды (см.: Юсупов 18671[15]).
Отдельные отголоски контактов с ногаями содержат шеджере башкир и поволжских татар[16] а также фольклор татар сибирских и астраханских, некоторых народов Средней Азии[17].
Россия — единственная из соседствовавших с Ногайской Ордой стран, где сохранилась обширная дипломатическая переписка с ногаями. Послания от биев и мирз в Москву и ответы им из Москвы, донесения астраханских, терских и прочих воевод по ногайским делам в Посольский приказ и царские распоряжения к воеводам, описания пребывания на Руси ногайских послов и переговоров с ними, наказы (инструкции) русским послам и гонцам за Волгу и их статейные списки (отчеты) составили фонд так называемых Ногайских дел, который служит основным источником при изучении истории ногаев (и для нашего исследования в частности).
Материалы дипломатической переписки и приказного делопроизводства объединялись в хронологическом порядке в посольские книги. Доскональная характеристика и описание этого источника предприняты Н.М. Рогожиным (Обзор 1990; Рогожин 1994). Ныне в фонде «Сношения России с ногайскими татарами» Российского государственного архива древних актов хранятся десять посольских книг по связям России с Ногайской Ордой[18]. Они содержат документы соответственно 1489–1508, 1533–1538, 1548–1549, 1551–1556, 1557–1561, 1561–1564, 1564–1566, 1577–1579, 1579–1581, 1581–1582 гг. Кроме того, в фонде «Боярские и городовые книги» находится еще одна посольская книга без начала и конца за 1576–1577 гг. (БГК, д. 137)[19]. Нетрудно заметить, что образовались значительные лакуны: не уцелели собрания документов за 1509–1532, 1539–1547, 1550, 1567–1575 гг. и после 1582 г.[20]. Периоды 1583–1585 и 1600–1640 гг. (до конца существования Ногайской Орды) восполняются черновыми документами — столбцами, которые служили подготовительным материалом для посольских книг. Столбцы ценны помимо прочего тем, что в них сохранились оригинальные, не отредактированные в Посольском приказе послания и — главное — несколько десятков арабописьменных подлинников ногайских грамот.
Некоторые ногайские посольские книги издавались неоднократно. Первые восемь из них увидели свет в «Продолжении древней российской вивлиофики» (1791–1801) Н.И. Новикова. Публикатор опустил непринципиальные, с его точки зрения, фрагменты текста, заменив их пересказом. Такое пренебрежение объемной и важной информацией существенно снизило ценность данного издания. К тому же оно содержит многочисленные опечатки, описки, неверные прочтения тюркских и русских имен и терминов и даже целых фраз (этим недочетам посвящена специальная работа: Веселовский 19106).
14
Ногайские дастаны известны в записях ХIХ–ХХ вв. В нашем исследовании использованы их публикации в изданиях: Ананьев 1900; Ананьев 1909а; Беляев 1917; Валиханов 1904а; Валиханов 19046; Диваев 1896; Идегей 1990; Маргулан 1940; Ногайдынъ 1991; Османов 1883; Потанин 1897; Семенов Н. 1885; Семенов Н. 1890; Семенов Н. 1895; Сикалиев 1994.
15
Здесь и далее при ссылках на многотомные издания приводятся выходные данные, как правило, только на используемые в нашей книге тома и выпуски.
16
Основная заслуга в изучении башкирских
17
Очевидно, более других обитателей Средней Азии память о «стране Ногайлы» сохранили в своих преданиях каракалпаки (см.: Давкараев 1959; Жданко 1950; Сагитов 1962; Толстова 1977; Толстова, Утемисов 1963а). Кроме того, различные аспекты интересующей нас проблематики иллюстрируются фольклором узбеков, киргизов, сибирских и астраханских татар (см.: Дониеров 1968; Катанов 1896; Кулешова 1995; Кыдырбаева 1980; Небольсин 1852; Нестеров 1900; Фишер 1774).
18
Одиннадцатая и двенадцатая книги хотя и фигурируют в архивных описях и исследованиях как посольские, на самом деле не являются таковыми. Это списки мирз и улусников за 1642 и 1659 гг., не имеющие прямого отношения к «посольским» делам.
19
Насколько нам известно, эта посольская книга до сих пор не привлекала внимания историков и в настоящей монографии вводится в научный оборот впервые.
20
В описях царского архива XVII в. значились не сохранившиеся сейчас посольские книги за 1523–1534, 1571–1576 и 1583–1585 гг. (Рогожин 1994, с. 65).